Быстро вырос Самсон (так нарекли долгожданного сына родители, что в переводе с иврита означало «солнце»), обзавёлся густой чёрной бородой и стал вести с отцом довольно дерзкие речи.
А всё началось с одного не очень приятного разговора…
***
В тот день (Самсону стукнуло как раз восемнадцать) невероятно озабоченный отец отвёл любимого сына к колодцу и там в уединении (молодые девушки приходили как правило только по утрам) решил открыть поразительную тайну волшебного рождения.
- Сынок, мы с матерью уже не молоды… - издалека начал Маной, - и у нас долго не было детей и вот, наконец, Яхве услышал наши молитвы и послал нам тебя. Скажи, разве тебя не удивляет то, что ты в отличие от своих сверстников так быстро вырос и возмужал…
- Возмужал? – Самсон с интересом рассматривал свои дряблые бицепсы. – Отец, вы, наверное, таки шутите, где вы видите здесь возмужание? Позор да и только. Как могу я с такой… мягко говоря мускулатурой показаться местным девушкам? А эта борода, единственное для чего она может пригодиться, так это в качестве мочалки и то предварительно не мешало бы её как следует начесать. Сбрею её, как только пройдёт шаббат…
- О нет, ни в коем случае! – замахал руками отец. – Как раз об этом я и хотел с тобою поговорить.
Самсон грустно вздохнул, но особо перечить родителю по обыкновению не стал, ибо престарелых предков сильно уважал, как и было принято во всех культурных еврейских семьях. А Маной подумал, что худощавая комплекция сына, скорее всего следствие невероятно быстрого роста.
- Однажды у нашего дома остановился странник и, попросив попить, произнёс странную речь.
- Попросил попить? – уточнил Самсон. – А вы взяли с него плату шекелями за это? То были тяжёлые годы, земля не родила, филистимляне зверствовали… впрочем, как и сейчас. Вода ведь для одиноких странников на вес золота, а пить из колодца боязно, вдруг он отравлен, вот и шляются эти чужаки по домам, рассчитывая на милосердие. А милосердие нынче дорого стоит.
- Верно говоришь, сын, но не стал я брать с того путника плату. Ибо сообщил он нам радостную весть, что родишься у нас ты.
- Хорошенькое дело, - снова не выдержал Самсон. – Он то откуда такое мог знать? Гнал бы я поганой палкой этого гостя, такие порчу часто наводят своим дурным языком.
- Но ведь он не соврал?!! – удивлённо возразил Маной.
- Таки нет, - был вынужден признать Самсон.
- Вот видишь! Но это ещё не всё, сынок… Сообщив столь радостную весть, запыленный путник дополнительно сообщил, что когда ты достигнешь зрелости тебе будет предписано свыше стать знаменитым героем-освободителем Израиля.
- Та я вас умоляю! – снова возмутился Самсон. – А меня вы сперва спросили, хочу ли я быть этим самым героем и освободителем?
- Так предписано же свыше, - скорбно поджав губы, повторил отец.
- И кем?!!
Маной опасливо указал глазами на небо.
- Всё с вами ясно, – кисло усмехнулся Самсон. – Божественные шахеры-махеры… знаем-знаем…уже проходили в далёком прошлом…
- Но и это ещё не всё… ибо велено тебе отныне никогда не брать в рот даже капли вина и ни при каких обстоятельствах не стричь свои волосы.
- ШТА?!!
- Именно так, сын мой, именно так. Иначе не быть тебе великим героем. Таково главное условие чудесного пророчества.
- Эх, прощайте милые девушки… Ни одна даже не заговорит со мной, пока я не сбрею начисто этот полуночный, торчащий во все стороны кошмар, который можно назвать очень ёмким словом «бойня в курятнике».
- Не всё так просто, сын… - сокрушённо покачал головой Маной. – Подумай, а вдруг в этой бороде заключена геройская волшебная сила?
Тут Самсон крепко призадумался, да так что решил пока с доводами мудрого отца согласиться, хотя на жертву что требовалась от него и не был пока готов. Не пить вина… ну с этим ладно, как-нибудь да перетопчется. Что хорошего в вине? Да ничего, выпьешь и сразу же дурнеешь, а ловкие трезвые люди всегда рядом найдутся, чтобы тебя как следует в этом состоянии ободрать как несчастную липку. Но вот с бородой… Ах, как мечтал Самсон в день своего восемнадцатилетия сбрить проклятую напасть и вот теперь все планы рушились в один короткий миг.