84
30 декабря 2017
Мари-Кастий заканчивает разговор.
Она переваривает полученную информацию.
Мари-Лор только что прочла ей статью.
Клотильда Марэ покончила с собой, бросившись под колеса машины. У водителя нет судимостей, он честный отец семейства, а молчал все эти годы, потому что в молодости имел грешки. Все это требует проверки, не исключено, что он совершил наезд и избавился от тела.
Висяк можно будет дорасследовать и наконец закрыть благодаря тому, что мэрия решила окультурить часть озера.
Мари-Кастий три недели назад была рядом с Этьеном, когда стало известно о зловещей находке в озере. Он побелел как полотно. Произнес несколько раз:
– Я ее видел, я ее видел, я не псих.
– О чем ты говоришь, милый? Что ты видел?
– Машину.
«Сколько раз он просыпался, зовя Клотильду? – думает Мари-Кастий. – Это убило его. Разрушило. Клотильда Марэ выгрызала внутренности Этьена, как голодная крыса, а умирая, потянула за собой, подтолкнула к краю могилы».
Он должен узнать. Мари-Кастий кожей чувствует, что это жизненно важно. Возможно, все изменится, если он узнает, что не виноват в исчезновении девушки. Можно ли обратить вспять реки? Иногда – безусловно. Существуют ведь обратные течения.
Надо вернуться домой. Только Валентин может передать информацию отцу. Мари-Кастий подозревает, что Этьен с ним общается. Сын привязывает его к миру живых. Ее муж уехал с Ниной и тем, вторым, другом, потому что они его прошлое, а не настоящее. Эти люди – призраки.
Мари-Кастий садится в машину и повторяет вслух то, что собирается сказать сыну: «Родной мой, когда папа позвонит, да, я знаю, что он тебе звонит, передай ему следующее: мужчина сделал признание касательно машины в озере. Скажи так: один человек взял на себя вину насчет машины из озера. Твой отец поймет».
«Валентин будет задавать вопросы, – сокрушается Мари-Кастий. – Захочет узнать детали дела. Дьявольщина! Что мне отвечать! Черт, черт, черт!»
Она резко тормозит и останавливается у обочины. Роняет голову на руль и рыдает как помешанная. Ну не может она сказать своему четырнадцатилетнему сыну: «Когда твой отец был молод, от него забеременела девушка, потом она исчезла – в вечер их свидания. Он мучился этим всю жизнь и… сбежал умирать вдали от нас».
В кармане вибрирует телефон, она видит на экране незнакомый номер, сморкается и отвечает.
– Это Нина…
Палермо. Температура 18 оС – если сумел защититься от ветра. Мы с Этьеном лежим на пляже Аренелла, в двух шагах от нашего пансиона. Я рисую на песке забавные дома с косыми стенами, а он смотрит на море. Вдалеке вышагивает по воде Нина. Итальянская зима прекрасна.
– У тебя есть все, что требуется? – спрашиваю я.
– Да. – Он отвечает односложно. Не отводя взгляда от линии горизонта.
– Проголодался?
– Нет.
– Боли?
– Нет.
– Позвонить кому-нибудь? Может, твоим родителям?
– Нет. Отец меня не любит.
– С чего ты взял?
– Просто знаю. Наверное, ему не нравится моя рожа. Или дело в том, что у меня всего один ребенок. Было бы двое или трое, кого-нибудь я любил бы меньше других. Любовь – дело темное.
– Я не видела отца с тех пор, как написала «Общих детей». Вечность назад…
– Скучаешь по нему?
– Невозможно скучать по незнакомцам.
– Он знает, что ты на самом деле женщина?
Вопрос Этьена застает меня врасплох.
– Даже мама не знала. И это главная моя боль… Я позволил ей уйти, не сказав правды.
– Луиза… знает, что мы в Палермо?
– Она знает все. Попросить ее присоединиться к нам?
– О нет! Только не это. Когда я умру… сделай операцию. Я знаю, что ты не решился из-за меня. Боялся, что я не так на тебя посмотрю. Я помешал тебе.