Он не вернулся…
Хуже всего то, Нина, что Марион ненавидела Пьера за смерть Одиль и выдумала чудовищную историю. Заставила его поверить, что ты – дитя насильника. «Видел бы ты его рожу, Лоран! Я отомстила за маму!» – сказала она с печальной улыбкой.
Я умолял ее сказать отцу правду, пригрозил, что сам все объясню Пьеру, если этого не сделает она. Марион ответила: «Все меня предали – кроме тебя, Лоран, кроме тебя».
Как-то раз, вечером, я вернулся с факультета и увидел, что Марион ушла, оставив записку: «Спасибо за все! Целую!»
Она перестала вас ждать, тебя и Идраса.
Думаю, отец убедил Идраса, что Марион – дурная девушка и он не может быть отцом ребенка. Если бы он хоть раз тебя увидел, понял бы, что это наглое вранье!
Марион позвонила через много лет, сказала, что живет в Бретани, с одним типом, которого встретила там, они занимаются торговлей. «Скажу честно, Лоло, я в порядке, жизнь наладилась».
Что она имела в виду под этим «жизнь наладилась»?
Летом 1980-го я поехал повидаться с твоим дедом. Ты играла в саду. Была красива, как олененок. Я такой тебя и запомнил, прелестной и грациозной. Ты сказала: «Здравствуйте, мсье», и я расплакался.
Я рассказал Пьеру правду, и он вроде бы поверил, ответил: «Нина – моя малышка, и мне все равно, кто ее отец…»
Ну вот, теперь ты знаешь немного больше о матери о об Идрасе.
Прилагаю номер моего телефона и фотографию класса, твой отец – второй слева в первом ряду, в свитере в голубую полоску. Ему шестнадцать на этом снимке.
Дружески тебя обнимаю,
Лоран».
Нина долго разглядывала лицо юноши со светлым и мягким лицом. Ей хотелось кричать со всех крыш города: «Он – мой отец! У меня есть отец! Смотрите все, какой он красавец!»
Фотография присоединилась в ящике комода к бумажке с адресом Марион, полученной от доктора Видаль.
Ее отцу всегда будет шестнадцать.
Идрас и Марион любили друг друга, остальное не имеет значения.
Она – дитя юной любви – всю жизнь ждала этого письма и в конце концов получила его.
Нина все еще в ванной, с телефоном возле уха. С лестницы доносится смех Ромэна и Лили, они шумят, как подростки во дворе коллежа. Ромэн весел, как его ученики, и беззаботен, словно мотылек.
– Нина, из лаборатории пришли результаты ваших анализов.
Жесткая посадка… Милен Видаль говорит почти торжественным тоном. Первая мысль Нины – это та же болезнь, что у Этьена и Одиль. Уже несколько недель она устает сильнее обычного, спина разламывается от боли… Нину трясет, она присаживается на бортик ванна. Думает о троице и о Ромэне. И все-таки нам было очень хорошо вместе.
– Где вы?
– У моря, – едва слышно отвечает Нина.
– Не в Ла-Комели?
Милен Видаль удивлена и, кажется, недовольна.
– Нет, уехала на уик-энд…
– Вы одна?
– С другом.
«Идиотское слово друг, – думает Нина. – Но оно лучше, чем компаньон, его я оставлю моим псам. Не называть же Ромэна мужиком или возлюбленным в разговоре с доктором!»
Апрель. Погода должна стоять прекрасная.
Она запирает дверь с мыслью «они еще не знают»…
Ей хочется прекратить разговор. «Плохие новости могут подождать до следующей недели…»
– У меня что-нибудь серьезное? – шепотом спрашивает она.
– Вовсе нет, Нина, все замечательно.
– Но что, что?!
– Вы беременны.
92
4 декабря 2018
Сегодня утром Нина впервые увидела меня. Она долго смотрела, как я выгружаю тридцать кило сухого корма рядом с табличками «ЕСЛИ БРОСИШЬ – УБЬЕШЬ» и «ПОЖАЛУЙСТА, ЗАКРЫВАЙТЕ ЗА СОБОЙ ДВЕРЬ».
Ее взгляд не скользнул по мне, как дождевые капли по плащу.
Она подошла, ступая по лужам своими гигантскими резиновыми сапогами, бросила шланг и улыбнулась.
Благодарности
Cпасибо моим читательницам и читателям. Благодарю вас за усердие и пылкий интерес, они освещают каждый мой день и побуждают продолжать. Мысль о том, что завтра будет новый день и я смогу сесть за письменный стол, тоже подпитываете вы.
Спасибо трем главным людям: Валентине, Тесс, Клоду.
Спасибо трем ангелам-хранителям: Микаэлю, Давиду и Жилю.
Спасибо всей команде приюта Анни-Клод Миньо: