Но время от времени словоохотливый рассказчик впадает в раздумье, начинает размышлять на серьезные волнующие темы, и это придает юмору Джерома определенную идейную направленность.
В той же книге «Наброски для романа» мы найдем немало язвительных замечаний о лицемерном характере буржуазной филантропии (В наши дни стало модно «посещать трущобы» и все наши образцовые героини бросились в трущобы «помогать бедным»), о безвыходном положении, в каком находятся английские бедняки, лишенные средств к существованию, и т. п.
Можно не приводить других примеров в доказательство того, что Джером был не таким уж бездумным юмористом, как часто о нем говорят и пишут.
Шли годы. Неутомимый Джером выпускал все новые и новые книги. В 1892 году он начал издавать и редактировать юмористический журнал «Лентяй» и в следующем году — еженедельник
«Сегодня». Эти журналы привлекали читателей дешевизной, хорошим художественным оформлением, удачным подбором постоянных сотрудников, среди которых было немало талантливых литераторов.
Энергия у Джерома била ключом. Ее хватало на то, чтобы редактировать одновременно два журнала, участвовать в литературных вечерах, читать с эстрады свои юмористические рассказы, встречаться с многочисленными друзьями, заниматься спортом, не пропускать ни одной театральной премьеры. И все это он успевал, не прекращая своего главного дела — творческой работы.
По пятницам в редакции «Лентяя» Джером устраивал дружеские вечера, которые были известны в литературно-артистических кругах под названием «Лентяй у себя дома». Здесь собирались за чашкой чая Уэллс и Шоу, Гарди и Стивенсон, Конан-Дойл и Хаггард и даже знаменитые американцы — Брет-Гарт и Марк Твен. В книге «Моя жизнь и моя эпоха» Джером подробно рассказывает о своем знакомстве и встречах с английскими и американскими писателями.
Добившись признания и материального благополучия, он смог, наконец, удовлетворить свою ненасытную страсть к путешествиям.
Джером изъездил вдоль и поперек все страны Западной Европы и не раз бывал в Америке.
Зимой 1899 года английский юморист гостил в Петербурге. Он остановился в доме переводчицы Жаринцевой, не подозревая, что она оказала ему дурную услугу: все ее многочисленные переводы рассказов Джерома были до того беспомощны и так далеки от оригинала, что позднее встретили резкое осуждение в печати. Благодаря Жаринцевой у русских читателей создалось на первых порах (пока не появились лучшие переводы) превратное представление о творчестве Джерома. Петербургские газеты и журналы откликнулись на его приезд довольно сдержанно и даже выражали недоумение, почему такой «мало остроумный писатель» считается в Англии одним из лучших юмористов.
Незадачливая переводчица Жаринцева и ее муж, влиятельный генерал, неотступно сопровождали Джерома во всех его прогулках по Петербургу и окрестностям и сделали все возможное, чтобы скрыть от писателя неприглядные стороны российской действительности. В какой-то степени это им удалось. В очерках Джерома о России встречаются на каждом шагу очень наивные суждения и совершенно ошибочные сведения. И все же английский писатель не ошибся в главном в своей брошюре, озаглавленной «Люди будущего», он высказал твердую уверенность в приближении русской революции, которая сметет царизм и откроет перед Россией великое будущее: «Мы свысока называем русских нецивилизованным народом, — писал Джером, — но они еще молоды... Мне кажется, что русские превзойдут нас. Их энергия, смышленость, когда они прорываются наружу, изумительны... В общем мир будет доволен Россией, когда она приведет себя в порядок»
...В конце XIX века в обиход вошли велосипеды — сначала трехколесные «пауки», а потом и двухколесные. На первых порах ездить на них отваживались только молодые спортсмены. Но уже через несколько лет велосипедный спорт стал всеобщим увлечением.
Дошло даже до того, рассказывает Джером, что знатные дамы украшали велосипеды своими фамильными гербами, и возникла доходная профессия — учителя велосипедной езды.
В 1900 году Джером издал юмористическую повесть — «Трое на велосипедах». Речь идет о забавном путешествии по Германии трех друзей, известных читателям по книге «Трое в лодке». Описание комических передряг и дорожных впечатлений велосипедистов перемежаются здесь, как и в других книгах Джерома, вставными новеллами и многословными рассуждениями рассказчика на какие угодно темы. Между прочим, в одном из эпизодов фигурирует тот самый неподражаемый дядя Поджер, который так энергично и неудачно старался повесить картину (см. «Трое в лодке»). На сей раз дядя Поджер спешит на службу. Он прощается поочередно со всеми чадами и домочадцами, забывает захватить портфель с бумагами и опаздывает на поезд.