Хагедорн радостно кивнул.
-- Именно. Это Эдуард. Золотое сердце в грубой оболочке. А это некая фройляйн Хильдегард.
Шульце стоял как громом пораженный, он решил, что у него галлюцинации. Девушка предложила ему сесть. В полной растерянности он шагнул и чуть было не сел мимо стула. Хагедорн засмеялся.
-- Фриц, не дурачься, -- проворчал Шульце. Но Фриц продолжал смеяться.
-- Что с тобой, Эдуард? Ты выглядишь как лунатик, которого вдруг окликнули.
.-- Неплохое сравнение, -- заметила девушка одобрительно.
Шульце наградил ее уничтожающим взглядом.
Хагедорн с испугом подумал: "Веселенькое дело!" -- и начал без передышки рассказывать о маскараде и почему Шульце не получил приза за свой костюм, о первом лыжном занятии Кессельгута, о Берлине, о природе, о том, что его мать спросила в письме, бывают ли в Брукбойрене лавины, и...
-- Будь добр, мой мальчик, -- попросил Эдуард. -- Принеси мне из моего номера пузырек с валерьяновыми каплями! Он стоит на умывальнике. Что-то желудок болит.
Хагедорн вскочил в места, махнул рукой лифтеру и поехал наверх.
-- У вас боли в желудке? -- спросила племянница тети Юлечки.
-- Придержи язык! -- рассвирепел тайный советник. -- Ты что, спятила? Чего тебе здесь надо?
-- Дорогой отец, я лишь хотела посмотреть, как тебе живется, -- сказала фройляйн Хильда.
Тайный советник забарабанил пальцами по столу.
-- Твое поведение неслыханно! Сначала ты информируешь, за моей спиной, дирекцию отеля, а четыре дня спустя являешься сама!
-- Но, папа, -- возразила дочь, -- звонок же не помог. Ведь за миллионера приняли господина Хагедорна.
-- Откуда ты это знаешь?
-- Он мне только что рассказал.
-- И потому, что он тебе только что об этом рассказал, ты позавчера выехала из Берлина?
-- Это действительно звучит в высшей степени неправдоподобно, --сказала она задумчиво.
-- А с каких пор ты обзавелась тетей, которую зовут Юлечка?
-- С сегодняшнего утра, папа. Хочешь с ней познакомиться? Вон она идет.
Тоблер обернулся. В своем, можно сказать, лучшем платье, толстая, радушная, шествовала вниз по лестнице фрау Кункель. Она искала Хильду и обнаружила ее. Но, узнав мужчину в фиолетовом рядом со своей племянницей, она побледнела, тут же сделала поворот кругом и кинулась обратно.
-- Немедленно доставь сюда эту идиотку! -- проворчал тайный советник.
Хильда догнала Кункель на первых ступеньках и привела к столику.
-- Позвольте представить вас друг другу? -- весело спросила девушка. --Господин Шульце, тетя Юлечка.
Тоблер, учитывая, что швейцар поглядывал на них с любопытством, был вынужден подняться. Кункель протянула ему руку -- боязливо и в то же время с радостью. Он формально поклонился, снова сел и спросил:
-- Вы что, все рехнулись?
-- Только я одна, господин тайный советник, -- возразила тетя Юлечка. -- Слава Богу, вы еще живы! Но выглядите вы плохо. Да это и неудивительно.
-- Тихо! -- приказала Хильда.
Но фрау Кункель уже вышла из берегов.
-- Лазать на стремянки, подметать каток, чистить картошку, спать в чулане...
-- Картошку я не чистил, -- заметил Тоблер. -- Пока еще.
Кункель уже нельзя было остановить.
-- Драить лестницы, в комнате косые стены и нет печки, я это предвидела! А если бы вы схватили двустороннее воспаление легких, то мы бы уже не застали вас в живых! Сердце разрывается. Конечно, вам все равно, что мы там переживаем в Берлине, и каждую минуту ждем, что гром грянет. Но нам не все равно, господин тайный советник! Нам -- нет! Такой человек, как вы, строит из себя шута! -- На глазах у нее выступили настоящие слезы. -- Может, вам сделать компресс? У вас где-нибудь болит, господин тайный советник? Да я готова поджечь этот отель! О-о!
Она умолкла и громко высморкалась.
Тоблер с раздражением смотрел на тетю Юлечку.
-- Ах, вот как, -- произнес он свирепо. -- Значит, господин Кессельгут насплетничал. Ну конечно, со мной можно все выделывать.
Дочь посмотрела на него.
-- Папа, -- сказала она тихо. -- Мы так волновались за тебя. Ты не можешь на нас обижаться. Дома не было ни минуты покоя. Неужели ты этого не понимаешь? Кункель, Иоганн и даже я -- мы тебя любим.
У Кункель из каждого глаза выкатилось на пунцовые щечки по одной слезинке. Она всхлипывала.
Тайному советнику Тоблеру стало неловко.
-- Перестаньте реветь! -- пробурчал он. -- Вы ребячитесь еще больше, чем я.
-- Великие слова, -- заметила его дочь.
-- Короче говоря, -- сказал Тоблер, -- вы здесь все испортите. Так вот знайте! Я обрел друга! Мужчина в этом нуждается! И тут появляетесь вы. Он знакомит меня с моей собственной дочерью! Час назад он заявил мне наверху, в моем номере, что непременно женится на этой девушке!
-- Какой девушке? -- осведомилась Хильда.
-- На тебе! -- сказал отец. -- Как объяснить моему молодому другу, почему мы опутали его ложью? Когда он узнает, кто такие на самом деле тетя Юлечка, ее племянница, владелец пароходной линии Кессельгут и кто его друг Шульце, он вообще перестанет замечать нас!
-- Кто хочет жениться на фройляйн Хильдегард? -- спросила Кункель. Ее слезы мгновенно высохли.
-- Фриц, -- выпалила Хильда. -- Ну, тот молодой человек, который в автобусе называл горы.
-- Ага, -- вспомнила тетя Юлечка. -- Прекрасный человек. Но денег у него нет.
Глава пятнадцатая
ТРИ ВОПРОСА ЗА ДВЕРЬЮ
,
Когда Хагедорн вернулся с валерьянкой, трое заговорщиков сидели на прежнем месте, сплоченные беспокойством, что он узнает их тайну.
-- О, тетя Юлечка тоже здесь! -- обрадовался он. -- Чемоданы распакованы? А как вам нравится мой друг Эдуард?
-- Превосходно! -- ответила она от всей души.
-- Эдуард, вот твои капли, -- сказал Хагедорн.
-- Какие капли? -- спросил Шульце.
-- Валерьяновые, естественно! -- напомнил Фриц. -- Ты же сказал, что у тебя боли в желудке.
-- Ах, да, -- пробормотал тот и волей-неволей выпил капли. С кофейной ложечки. По настоянию Фрица.
Хильда веселилась, глядя, какие гримасы корчит отец. Тетя Юлечка, не сообразив, что речь идет о вымышленных болях, страшно взволновалась и предложила сделать больному согревающий компресс. Шульце поклялся, что ему уже намного, намного лучше.