-- Несколько дней назад ко мне в дверь постучали. Я сказал: "Войдите!", так как думал, что это Эдуард. Но вошла госпожа Каспариус. Она улеглась на роскошный персидский ковер и стала играть с котятами. Потом пришел Эдуард, и она удалилась. Ее зовут Гортензией.
-- Вот это да, -- сказала Хильда. -- Мне кажется, господин кандидат, за вами надо присматривать. Иначе вы наделаете глупостей.
Он безутешно кивнул.
-- Но этого больше не повторится. Я хочу сказать, Эдуард присматривает за мной.
-- Эдуард? -- насмешливо спросила она. -- Он недостаточно строг. Кроме того, эта задача не для мужчины!
-- Как вы правы! -- воскликнул он. -- Но кто еще возьмет это на себя?
-- Попробуйте-ка поместить объявление, -- предложила она. -- Требуется бонна!
-- Няня-студентка, -- поправил он добросовестно. -- На полном пансионе. Ласковое обращение гарантировано.
-- Вот именно! -- разозлилась она. -- Не моложе шестидесяти лет! С разрешением на ношение оружия!
Она сошла с дороги и затопала по снежной целине, ругаясь про себя. Он старался не отставать. Один раз Хильда обернулась.
-- Что смеетесь! -- крикнула она гневно. -- Вы распутник! -- И заспешила дальше.
-- Сейчас же остановитесь! -- приказал он.
В это мгновение она провалилась в снег по пояс. На ее лице отразился испуг. Она задрыгала ногами, но погрузилась еще глубже. Со стороны казалось, будто она тонет. Хагедорн поспешил на помощь.
-- Хватайтесь за мою руку! -- с тревогой сказал он. -- Я вас вытащу!
Она замотала головой.
-- Посмейте только! Я не из тех, кто просит, чтобы их спасали. -- В ее глазах стояли слезы.
Но его уже нельзя было остановить. Он нагнулся, схватил ее, вытащил из занесенной снегом ямы, прижал к себе и поцеловал в губы.
-- Негодяй! Каналья! Мошенник! Торговец женщинами! -- едва не задохнувшись, выпалила она. И возвратила ему поцелуй. Без вычета. Сначала она молотила кулачками его по плечам. Потом кулачки разжались. Зато закрылись, постепенно, ее глаза. На ее длинных темных ресницах еще виднелись слезинки.
-- Ну, как впечатления? -- спросил Шульце, когда они вернулись.
-- Это неописуемо, -- ответил Хагедорн.
-- Да, да, -- согласился Кессельгут. -- Глетчеры, перевалы, белые просторы -- куда ни глянь! Никакими словами не выразишь.
-- Особенно белые просторы! -- подтвердил молодой человек. Хильда строго посмотрела на него.
В это время проснулась тетя Юлечка. Ее лицо покраснело от загара. Она зевнула и протерла глаза. Хильда, усевшись, сказала:
-- Фриц, иди! Рядом со мной есть место. Тетю словно током подбросило.
-- Что случилось?
-- Ничего необычайного, -- сказала девушка.
-- Но ты же говоришь ему "ты"! -- воскликнула тетя.
-- Я ничуть не обижаюсь на вашу племянницу, -- заметил Хагедорн.
-- Он мне тоже тыкает! -- сказала Хильда.
-- Дело в том, -- объяснил Фриц, -- что мы с Хильдой решили говорить друг другу "ты" ближайшие пятьдесят лет.
-- А потом? -- спросила тетя Юлечка.
-- Потом мы разведемся, -- сказала племянница.
-- Сердечные поздравления! -- радостно воскликнул Кессельгут.
Пока тетя жадно ловила воздух, Шульце спросил:
-- Милая фройляйн, у вас случайно есть какие-либо родственники?
-- С вашего разрешения, -- заявила девушка. -- Случайно располагаю отцом.
Хагедорн воспользовался этим и спросил: V -- Он хотя бы симпатичный?
-- С ним можно ладить, -- сказала Хильда. -- К счастью, у него очень много недостатков. Это вконец подорвало его отцовский авторитет.
-- Ну а если он меня на дух не примет? -- с тревогой спросил молодой человек. -- Может, ему хочется, чтобы ты вышла за директора банка. Или за ветеринарного врача, живущего по соседству. Или за школьного учителя, напротив которого он каждое утро сидит в трамвае. Так уже бывало в жизни. А когда он узнает, что у меня даже нет работы!
-- Работу ты найдешь, -- утешила его Хильда. -- Если же он и потом будет возражать, мы перестанем здороваться с ним на улице. А этого он не выносит.
-- Или мы сделаем его как можно быстрее десятикратным дедом, --задумчиво предложил Фриц. -- И сунем весь десяток внучат в его почтовый ящик. Это всегда действует.
Тетя Юлечка разинула рот и заткнула уши.
-- Вот это правильно! -- сказал Шульце. -- Вы его одолеете, старого черта, не сомневаюсь!
Кессельгут предостерегающе поднял руку.
-- Вам не следует, господин Шульце, так нелестно отзываться о господине Шульце!
Для тети Юлечки это было уже слишком. Она подня- * лась и сказала, что хочет вернуться в Брукбойрен.
-- Но канатной дорогой я не поеду!
-- Пешком дорога еще опаснее, -- сказал Хагедорн. -- Да и займет она четыре часа.
-- Тогда я останусь здесь и дождусь весны, -- категорически заявила тетя.
-- Но я уже купил всем обратные билеты, -- сказал Кессельгут. --Неужели ваш придется выбросить?
Тетя Юлечка боролась с собой. Это было захватывающее зрелище. Наконец она сказала:
-- Ну тогда, конечно, другое дело. И первой зашагала к станции. Бережливость рождает героев.
Глава семнадцатая
НАДЕЖДЫ И ПЛАНЫ
После обеда, когда пожилые дамы и господа решили немного вздремнуть, Хильда с Фрицем отправились в лес. Они шли, взявшись за руки. Время от времени они переглядывались с улыбкой. Иногда, остановившись, целовались и нежно гладили друг друга по волосам. Иногда играли в салки. Но чаще молчали. Им хотелось обнять каждую встречную ель. Счастье навалилось на их плечи сладостным грузом.
Фриц сказал задумчиво:
-- Ведь мы, собственно, два довольно умных существа. Я, во всяком случае, принимаю это за истину. Почему тогда мы ведем себя так же нелепо, как другие влюбленные? Держимся за ручки. Бродим и скачем на безлюдной природе. Нам хочется откусить друг другу носы. Разве это не глупо? Прошу вас, фройляйн, высказать свое мнение, не обязательно авторитетное.
Хильда скрестила руки на груди, трижды поклонилась и сказала:
-- О великий султан, позволь твоей весьма недостойной служанке заметить, что ум в любовном концерте народов еще никогда не играл первую скрипку.
-- Встаньте, драгоценная графиня! -- воскликнул он с пафосом, хотя она не стояла на коленях. -- Встаньте! Кто настолько умен, что знает пределы ума, тот заслужил награду. Отныне назначаю вас моей камер-фрейлиной!