В общем, ци эта чем-то типа китайской магии была. Без фаерболов, правда, и волшебных палочек, но все же магия. Или духовные практики, я, честно говоря, разницы не видел.
Поначалу, осознав, что вижу не просто сны, а события, предположительно, происходившие без малого две тысячи лет назад, я напрягся. Даже к психиатру сходил. Денег выложил — половину своей зарплаты за десять сеансов, а толку ноль. Мол, это неопасно, хотя и необычно, поэтому смирите и наслаждайтесь, молодой человек. Совет как для девушки при встрече с насильником — типа лучше расслабиться и попытаться получить удовольствие, но я честно попробовал ему следовать.
Стал записывать события, которые мне приснились. Пытался их каталогизировать. Всерьез увлекся историей, перечитал все, что нашел в интернете по китайской истории, даже в библиотеку записался. Пользы мне это особой не принесло. Так я до конца и не убедился, что ночные ведения связаны с Троецарствием, да и системы в них не нашел.
Транслировались они совершенно бессистемно. То Вэнь Тай гоняет разбойников по лесам, то бухает при дворе какого-то имперского чиновника, то с друзьями охотится на оленя. Понять смысл того, что мне показывалось, не представлялось возможным. Или мне просто мозгов не хватало.
Короче, полгода я просто смотрел по ночам костюмированный китайский фэнтезийный сериал про крадущегося тигра с притаившимся драконом в компании и не особенно парился. До сегодняшнего дня, точнее, ночи.
Когда я заснул, мне приснился совсем другой сон. Какая-то увешанная кучей побрякушек барышня с четко выраженными китайскими чертами лица смотрела на меня и улыбалась. Никаких декораций, вроде поля, леса или деревеньки, не было — только серая непроницаемая для взгляда мгла. Может, за ней что и было, но разглядеть удавалось только смутные тени.
— Здравствуй, Алексей, — поприветствовала меня барышня. И улыбнулась так ласково и искренне, будто видеть меня было для нее величайшей радостью на свете.
Была она красивой — это все, что я мог сказать. Описать невозможно — черты лица постоянно менялись. То становились юными, совсем девичьими, то наливались зрелой красотой средних лет женщины, а то и вовсе окутывались старушечьим благообразием. Все это происходило без каких-то переходов и воспринималось, как ни странно, естественно. Словно она медленно поворачивалась вокруг своей оси, каждый миг являя мне один из своих ликов.
Поэтому, когда она сказала, что является богиней и зовут ее Гуаньинь, я даже не особенно удивился. Так-то я не особенно во всякие божества верил, да и вообще, во все такое мистическое. Но тут как-то сразу ясно — непростая дама.
Кстати, я был в своем облике, а не в, как обычно по ночам, военачальническом. Из одежды на мне были только трусы, я все-таки спать лег, отчего мне было слегка неловко перед этой прекрасно одетой многоликой визитершей.
— Вечер добрый, — промямлил я, не зная, куда себя деть. — Очень приятно.
— Пришло время выбирать, Алексей, — нараспев, чуточку торжественно произнесла богиня. — Вэнь Тай при смерти, ранен отравленной стрелой. Он умрет, так было предрешено до его рождения, и вместе с ним умрет надежда спасти Китай от многолетней кровопролитной войны. Но ты можешь занять его место. Начать свою жизнь с чистого листа, стать стратегом и полководцем, который положит конец междоусобице и начнет новую эпоху мира и благоденствия.
Я глупо захлопал глазами, не зная, что сказать. Предложение было не из тех, которых ждешь, мягко говоря.
Гуаньинь, между тем, продолжала.
— Я готовила тебя к этой роли давно. Ты идеально подходишь, чтобы выполнить задуманное и разорвать порочный круг повторения одной и той же кровавой истории в сотнях миров. Ты видел все глазами Белого Тигра и понимаешь, как велика его роль. Но мне нужно твое согласие. Откажешься ли ты от своей прежней жизни и примешь ли новую?
Вот так сразу с места в карьер. Ни выпить, ни поговорить. С ходу, согласен: да\нет? А я вообще-то не готов был ни к вопросу в частности, ни к ситуации в целом. Правда, меня никто не спрашивал.