— Иван Иванович. Готовь войско к походу. Послезавтра выступаем обратно к Костроме.
— Будет сделано, государь.
— Уже покидаешь нас, Фёдор Борисович?
— На тебя город оставляю, воевода, — заверил я Куракина. — Скоро самозванец к Москве с войском двинется. Подготовиться нужно. Ты бы проследил, Андрей Петрович, чтобы моим воинам достаточный припас из житниц выдали. Путь до Костромы не близкий.
Про то, что для обратного пути я выбрал дорогу значительно южнее, сообщать новгородскому воеводе, я не стал.
Проводив бояр я направился к сестре. Сначала, после освобождения Ксении из монастыря в Тихвине, я хотел было отправить её сразу в Кострому. Что ей со мной в походе делать? Одни лишения да невзгоды. Вот только до Костромы ещё добраться нужно. Тот ещё квест, учитывая, что где-то поблизости по лесам раздосадованный Лисовский бродит. Мужик он довольно резкий, склонный к нестандартным решениям. Может и затаиться где-нибудь в лесной глуши, вместо того, чтобы со всех копыт в сторону Польши удирать. И от Подопригоры который день никаких вестей нет. Вот и думай теперь, чем у этих двоих игра в догонялки закончилась.
— Государь, — перехватил меня на полпути Никифор. — Подопригора вернулся!
— Давно? — не смог сдержать я облегчённого вздоха. Хоть воевода и значительно усилил свой отряд перед тем, как бросится в погоню за литвином, на душе у меня было тревожно. — Где он?
— Ждёт, когда позовёшь, царь-батюшка. Стрельцы, что на страже у ворот стоят, ему, как ты приказал, твой наказ сразу во дворец ехать, передали.
— Так уже зову, — сразу повеселел я. — Пусть в повалушу идёт. Прикажи, чтобы что-нибудь для воеводы поесть принесли. По-быстрому, без разносолов. Оголодал, наверное, по лесам мотаться.
Выглядел Подопригора неважно; весь какой-то потрёпанный, грязный, осунувшийся, с ввалившимися от недосыпа глазами. К тому же на и без того не новой кирасе несколько свежих отметин добавилось. В нос ударил стойкий запах давно немытого тела, конского пота, гари от костра.
Яким поклонился, увидев меня, плюхнулся, получив разрешения, на лавку, сглотнул, зацепившись взглядом на спешившем за аппетитно дымящийся чугунок в руках спешащего к столу служки.
— В баньку бы тебе сходить, Яким, — демонстративно сморщил я нос — Да и переодеться бы не помешало. Совсем ты обнаглел. В этаком виде к царю за стол прёшься.
— Так сам же приказал, не мешкая к тебе скакать, — и не подумал смутиться мой воевода. — Разве могу я ослушаться?
— Угу, приказал, — не стал отрицать я. — А ты и рад со свиным рылом в царские палаты залезть. Ладно, ешь. Шучу я, — я выдержал паузу и усмехнувшись, спросил: — Что, Яким, не догнал ты Лисовского?
Хотя, чего тут спрашивать? И так ясно, что не догнал. В чём, в чём, а в скромности Подопригора замечен не был. Сразу достигнутым успехом хвастаться бы начал.
— Не догнал, — сразу помрачнел казак, не донеся ложки с кашей до рта. — Ты не поверишь, Фёдор, литвин этот вёрткий, что твой налим. Вроде и рядом, а никак не ухватишь! Словно вода между пальцев каждый раз просачивается. Ещё и огрызнуться норовит, в засаду заманить. У меня два дозора бесследно пропали. А потом совсем исчез. Мы полдня по всей округе рыскали, пока снова на след вышли. Да только поздно уже было. Далеко ушёл, пёсий сын.
— Этот может, — кивнул я своим мыслям. — Но ты не кручинься, Яким. Будет у тебя ещё возможность с Лисовским счёты свести. Он скоро к самозванцу в Стародубе присоединится и вместе с ним на Русь придёт.
— Откуда ведаешь, государь.
— А ты про мои видения уже забыл? — я усмехнулся, наблюдая за реакцией моего соратника. Вот теперь верит. Вон как лицо вытянулось. — Вот тогда мы за ним охоту и начнём, — резюмировал я, решил не пояснять, что совсем не уверен, чем эта охота в результате закончится. — А пока у меня для тебя, Яким, другое дело есть. Значительно более важное, чем за каким-то литвином по лесам гонятся.
— Слушаю, государь.
— В Эстляндию в поход пойдёшь. Только не напрямки, а через Литву с Ливонией туда добираться будешь.
— Зачем? — Подопригора сыто рыгнул, с грустью покрутил в руке крынку с квасом, выпил, горестно вздохнув. — Это же какой крюк сделать придётся. А отсюда до неё рукой подать.
— А ты вон с Лисовского пример бери, — раздражённо огрызнулся я. — Тот самой короткой дорогой никогда не ходит.
Яким не ответил, молча ожидая продолжения.
— В общем, твой отряд в Эстляндии за литовский должны принять. Возьмёшь с собой сотни две своих людей, по дороге наберёшь ещё с полтысячи охочих людишек. В Великом Литовском княжестве голодранцев с саблей на боку, готовых на что угодно за пару монет, всегда хватает. Всем сказывай, что самому гетману Ходкевичу служишь и по его приказу действуешь.