Тут одетый в красный халат вынул кисточку и написал в табличке девятку. Тотчас же подул благоуханный ветер, и оба неизвестных, обернувшись белыми аистами, исчезли в небе.
Чжао Янь прибежал домой и рассказал обо всем, что с ним приключилось.
«Тот, что в красной одежде, это Южный ковш, – объяснил ему Гуань Лу, – а в белой – Северный ковш».
«Но ведь Северный ковш состоит из девяти звезд, – возразил Чжао Янь. – Почему же там был только один человек?»
«В разреженном состоянии он действительно состоит из девяти звезд, – сказал Гуань Лу, – но они могут сливаться в одну. От Северного ковша зависит смерть, от Южного – жизнь. Но теперь тебе нечего тужить. Жизнь твоя продлена».
Отец и сын от души поблагодарили Гуань Лу, а он с тех пор стал осторожнее в своих гаданиях, опасаясь выдавать тайны неба. Сейчас Гуань Лу живет в Пинъюане, и если вы, великий ван, желаете узнать свою судьбу, пошлите за ним.
Обрадованный Цао Цао отправил гонца в Пинъюань. Вскоре Гуань Лу приехал, и после приветственных церемоний Цао Цао попросил его погадать.
– Почему вы так встревожились? – спросил Гуань Лу. – Вы просто находились под действием злых чар.
Понемногу Цао Цао успокоился, и боли у него прошли. Тогда он приказал Гуань Лу погадать о делах Поднебесной. Гуань Лу исполнил приказание и сказал:
– Трижды по восемь. Рыжий кабан встречается с тигром. Большая потеря южнее Динцзюня.
Помолчав, Цао Цао попросил Гуань Лу погадать о судьбе его рода, и тот сказал:
– Во дворце Льва стоит священный трон. Справедливое правление незыблемо. Сыновья и внуки в великом почете.
Цао Цао спросил, что все это значит, но Гуань Лу уклончиво ответил:
– Небесные числа неизмеримы, заранее познать их невозможно. Поживете – увидите.
Цао Цао хотел пожаловать Гуань Лу почетное звание, но тот наотрез отказался принять его.
– Живу я в бедности, – сказал он, – мой жалкий, нищенский вид не позволяет мне носить высокое звание.
– Почему вы так говорите? – спросил Цао Цао.
– Потому что лоб у меня без кости, глаза без век, нос без переносицы, ноги без стопы, а в животе у меня не хватает трех связок и в позвоночнике трех позвонков, – отвечал Гуань Лу. – Словом, мне под силу управлять только духами на горе Тайшань, но не людьми.
– А что вы предскажете мне? – спросил Цао Цао.
– Какие еще могут быть предсказания столь высоко стоящему лицу? – неохотно произнес Гуань Лу.
Цао Цао настойчиво повторил просьбу, но Гуань Лу только улыбнулся в ответ. Тогда Цао Цао попросил его погадать о судьбах своих гражданских и военных чиновников.
– Все они – сановники, которым судьба предназначила управлять Поднебесной.
Цао Цао спросил, что ожидает его после смерти и как ему искупить свои земные грехи. Но на этот вопрос Гуань Лу ничего не ответил.
Потомки в стихах прославили Гуань Лу:
Наконец Цао Цао попросил Гуань Лу погадать о судьбах княжеств Восточного У и Западного Шу. На это Гуань Лу сказал:
– Правитель Восточного У потеряет большого военачальника, а войска княжества Шу нарушат ваши границы.
Цао Цао этому предсказанию не поверил, но тут из Хэфэя примчался гонец с известием, что в городе Лукоу умер военачальник Лу Су. Цао Цао был так поражен, что немедля послал гонцов в Ханьчжун разузнать, что делается в Западном Шу. Через несколько дней он получил донесение, что по приказу Лю Бэя Чжан Фэй и Ма Чао заняли заставу Сябань.
В гневе Цао Цао решил идти в новый поход против Лю Бэя в Ханьчжун, но предварительно попросил Гуань Лу погадать.
– Не поступайте опрометчиво, великий ван, – сказал Гуань Лу. – Весною на Сюйчан падет огненное бедствие.
Цао Цао, убедившись, что предсказания Гуань Лу всегда сбываются, решил действовать осмотрительно. Сам он остался в Ецзюне и ограничился тем, что послал пятьдесят тысяч войска во главе с Цао Хуном на помощь Сяхоу Юаню и Чжан Го, охранявшим Дунчуань, а Сяхоу Дуню с тридцатитысячной армией приказал стать лагерем вблизи Сюйчана и быть готовым к любым непредвиденным событиям. Кроме того, Цао Цао назначил чжан-ши Ван Би начальником всей императорской стражи.