– Почему ты так говоришь? Ты нам просто завидуешь?
– Может, и завидую, а может, и нет, – усмехнулся Мирон. – Если съешь ужин, я разрешу тебе прогуляться в саду, – сказал он, поднимаясь из кресла. – Там очень красиво. Тебе понравится.
– Я не хочу, – соврала я, чувствуя, что уже одной ногой на свободе. – Спасибо, Русланчик! – скривилась язвя.
– Придётся, – коротко сказал он и ушёл.
Я проводила взглядом широкую спину Мирона и принялась радостно скакать по комнате.
Боже, наконец-то Умар меня заберёт! Он любит меня! Теперь я не сомневаюсь в том, что любит!
16. Ульяна
Теперь я вообще ни о чём не могла думать, кроме как о свободе. Умар не успел сказать, когда именно приедет, но я сидела, как на иголках, в ожидании чуда.
От радости у меня не только настроение улучшилось, но и появился аппетит. Ужин я съела, потому что сама хотела, а не потому, что Мирон приказал. Тем не менее он всё равно пришёл проверить, выполнила ли я его распоряжение. Эта его "забота" меня раздражала. Что за приступ беспокойства о моём здоровье? Когда он меня мучил, его вообще ничего не волновало, кроме удовлетворения собственного самолюбия.
Впрочем, сегодня он опять меня удивил. Мирон припёрся в мою спальню с проверкой не с пустыми руками. Он притащил красивую коробку. Даже бантик на ней повязал. Вряд ли самолично колдовал над ним, но, судя по всему, там подарок. Неужели для меня?
Мне было интересно, что в коробке. Хотя нет, неинтересно. Наверняка, какая-нибудь гадость?
– Собирайся, Ульяна, – протянул он мне загадочную коробку. – Мы идём на променад.
– Я же сказала, что не хочу, – напомнила я, мысленно добавив: "С тобой, козлом".
– Да, куколка, я слышал, – впихнув мне в руки коробку, он сел в кресло, вальяжно откинувшись в нём. – Но меня это не волнует. Вспомни правило номер один.
Равнодушно мазнув по мне взглядом, Мирон совершенно спокойно продолжил сидеть в кресле, ожидая от меня каких-то действий. Если упрусь, силой потащит? А если соглашусь, что меня ждёт на этой прогулке? Ничего хорошего. Если заупрямлюсь, тоже радости мало будет.
Чёрт!
– Что здесь? – потрясла я коробкой.
– Открой и узнаешь.
Поставив коробку на кровать, я осторожно открыла её. Уже стало любопытно, на что хватит фантазии Мирона. Я ожидала увидеть в ней секс-игрушку, развратное бельё или сладости на крайний случай, но никак не платье. Невероятно красивое из тёмно-синего шёлка, довольно скромного фасона.
– Что это? – с удивлением спросила я, вытащив эту красоту из коробки.
– Платье, – развёл руками Капитан Очевидность, будто бы не понял, к чему был вопрос.
– Зачем ты его принёс?
– Чтобы ты его надела. Разве не понятно?
Нет, не понятно. Вообще ничего не понятно.
– Решил меня нарядить? Как куклу?
– Типа того, – пожал плечами Мирон.
Он точно извращенец. Даже больший, чем я думала. Лучше бы он кожаный ошейник и плётку приволок – это было бы в его стиле. Но платье? Такое красивое?
– Оно мне не нравится, – соврала я, зачем-то пытаясь поддеть Мирона.
– Ну, тебе много чего тут не нравится, так что не удивила. Надевай, Ульяна, и поживей!
С минуту мы пристально смотрели друг на друга, так что снова заискрило. Я не выдержала первой – подхватив коробку, отправилась в гардеробную. Я думала, Мирон потребует, чтобы я переодевалась при нём, но он ничего такого не захотел, чем тоже меня удивил.
Прохладная ткань платья приятно освежила тело, когда я надела его на себя. Поддавшись какому-то необъяснимому порыву, я провела руками по лифу, наслаждаясь гладкостью материала, а потом покружилась перед зеркалом. Длинная юбка щекотала ноги, заставляя всё тело покрыться мурашками. Платье будто было пошито именно по мне, до того идеально сидело.
Боже, этот наряд достоин королевы! Именно ею я себя и почувствовала. Надо отдать должное больному бандюгану – у него отменный вкус! Жаль не было туфель к этому образу. Придётся идти в кроссовках.
Я бы могла любоваться собой ещё долго, но меня кое-кто ждал. А я ждала от этого кое-кого очередного подвоха. Если он решил меня одеть, то значит ли это, что после захочет раздеть?