Я подошёл к кровати и присел рядом с ней, забрав у неё книгу, заставив её напрячься ещё сильнее.
– Я думала, наказывать пришёл? Разве нет? – подняла, наконец, глаза и посмотрела с вызовом. Ну чисто Зойка Космодемьянская в плену фашиста.
– А ты хочешь? Я могу, куколка. Всегда готов. Ты только скажи.
– Какая разница, чего я хочу, если ты всё равно сделаешь по-своему? Так что ни к чему эти разговоры. Выкладывай прямо, зачем пришёл?
– Соскучился. Или нужен повод более весомый?
– Ой, – закатила глаза Ульяна. – Сначала подстилкой чеченской обзывал, а теперь клеишься? А что без цветов сегодня? Всю романтику вчера растратил? Закончились конфеты-букеты?
Блять, какая она охуенная!
Я вспомнил вчерашнюю шлюху, что ебал полночи, и меня передёрнуло. Чистая, нежная Ульяна сейчас на фоне неё казалась девственницей.
Меня накрыло волной злости к тому, кому досталась целка этой куколки. Он получил её обманом, а Ульяна отдалась этому пидору по любви. Бороду ему вырвать мало за такое!
Бедная, наивная девочка! Нужно всё же сказать ей. Не могу наблюдать со стороны, как она восхваляет этого гандона и ждёт его, как Хатико. Пусть это будет жестоко, но пусть взрослеет сейчас.
– Принцесса... – я протянул руку к её лицу и взял её за подбородок.
Ульяна часто задышала, приоткрыв ротик, и облизнула губы, остреньким кончиком язычка. Сука, у меня встал, как по команде, разрывая ширинку к чертям! Будто и не я вовсе ночью пар спускал в блядюшнике. Представил, как этот язычок сплетается с моим языком, а потом влажно скользит по моим яйцам, и всё – шторки упали.
Поцеловать её снова? Смогу ли сдержаться и не натянуть её узкую дырочку на себя после этого? Я пока не готов. И она тоже. Опасно. Блять, как же опасно! По краю хожу!
– Не надо, Руслан... – тихо проговорила Ульяна предупредительным тоном, будто чувствовала, что со мной происходит. – Я... Ты... – начала заикаться от волнения.
Я тоже, блять, забыл, что сказать хотел. Все слова вылетели из башки. Остались только её синие глазищи и влажный рот, сладкий вкус которого мне уже не забыть.
Губы сами потянулись к ней, положив здоровенный болт на все мои обещания и здравый смысл. Ульяна закрыла глаза, смиряясь с неизбежным, подчиняясь мне. Неужели позволит себя поцеловать? Или снова надеется выхватить у меня пушку, пока сосёмся?
Я почти коснулся её губ, когда в дверь очень громко постучали. Ульяна испуганно дёрнулась и, открыв глаза, отпрянула от меня. Такой момент был испорчен! Если нас прервали из-за какой-то хуйни, я всем бошки поотрываю!
– Войдите! – рявкнул я, поднявшись на ноги.
– Шеф, там это... – замялся Сиплый, косясь на девчонку.
– Говори! Что, сука? – раздражённо поторопил я охранника.
– Чеченец приехал за девкой. С деньгами. Выкупить её хочет.
– Точно с деньгами? – уточнил я, глядя на то, как Ульяна вскакивает с кровати, готовая вылететь отсюда сию секунду.
– Точно.
– Проводите его в дом. Мы сейчас спустимся.
Вот это, сука, нежданчик! Приехал всё-таки? Где я просчитался в этой логической цепочке? Что не так с Ульяной? Неужели любит её Умар? Не-е-ет, не может он её любить. Делаю всё же ставку на её волшебную пизду.
Вот и сказочке конец. Ульяна радостно била копытом, с нетерпением глядя на меня, а я думал о том, как тяжело мне с ней расставаться. Мне аж поплохело вмиг. Впрочем, это может быть просто похмелье. Года уже не те пить вискарь литрами. Я и правда старый.
Расстаться надо. Я должен. Если Умар действительно привёз деньги, и они не фальшивые, как камень в кольце его псевдоневесты, то придётся отдать ему девчонку.
Обманщик Умар – уже не мои проблемы, и они никогда моими не были и не будут уже. Я не должен лезть не в своё дело. Нахуй оно мне надо? Деньги – дороже чеченской подстилки, – так я успокаивал себя, отрывая куколку, как от сердца.
Посмотрим, с чем пожаловал сопляк. Я ему не блондинка с сиськами. Мне он не посмеет втюхать фальшивое бабло. А если посмеет, пристрелю щенка прямо в своей гостиной, чтобы остальным не повадно было и на папашу его не посмотрю.