— Каких? — я почувствовал, что у меня леденеет сердце. — Чтобы она совершила по моему приказу нечто неприятное, болезненное или унизительное?
— Боюсь, это само по себе — не доказательство, — покачал головой Посвященный Гил. — Люди, которым грозит казнь, могут даже отрубить себе руку, лишь бы избежать смерти. Такие случаи известны.
— Тогда о каком доказательстве может идти речь?
— Так случилось, что мне известен текст клятвы верности эльфийских Старших кланов, — проговорил Посвященный Гил. — Пусть она принесет эту клятву вам перед всеми нами — и тогда я поверю и сам, и смогу ручаться перед лордом-канцлером, что Мириэль Аннирикей действительно безопасна и полностью подконтрольна вам.
— Посвященный, я же только что рассказал вам историю Мириэль, — сказал я, бессознательно сжимая рукоять Ханны. Не потому, что собирался обнажить меч против высшего храмового чина, а чтобы почувствовать поддержку жены. — Вы хотите, чтобы я снова провел свою пятую супругу через то, что наверняка — ее самое тяжелое воспоминание?
— Если альтернатива — ее смерть? — приподнял брови старый жрец.
…Так и получилось, что примерно час спустя Мириэль пришлось, опустившись на одно колено передо мной, в присутствии Посвященного Гила, Мишеля, лорда-канцлера Нейвина, Габриэля, Колина, Ханны и Рагны произнести монотонным голосом:
— Силою Леса и кровью, текущей во мне, клянусь слить свою силу с твоей, быть твоим дыханием и голосом, мыслью и плотью.
Всего несколько слов — почему-то я считал, что эта пресловутая Клятва должна быть гораздо длиннее!
Лицо Мириэль ничего не выражало по-прежнему, но мне почему-то показалось, что оно вдруг резко осунулось и стало совсем как-то, из сна.
— Я принимаю твою клятву, — сказал я. — И в ответ обещаю платить тебе верностью за верность и силой за силу. А теперь встань и жди, пока я разберусь с нашей небольшой проблемой.
Мириэль встала, по-прежнему безразличная ко всему.
И я думал, что дело уже решено — но лорду-канцлеру вздумалось упереться! Оказывается, придворные, чтоб их, переживали, что их лишили зрелища! Что этот Темный властелин, мать его, завелся слишком далеко от столицы, и теперь ну никак было не посмотреть ни на его замок, ни на его легионы — а тут красивая фотогеничная эльфийка, которую можно замечательно казнить на высоком эшафоте, отделанном красным бархатом!
И все наши доводы разбивались о его вопрос:
— Но как я подам это королевской семье и лучшим людям королевства?
К счастью, Посвященный Гил занял нашу сторону тверже, чем я думал, и всячески увещевал лорда-канцлера, что казнить невиновную женщину, ставшую жертвой темного колдовства, — недостойно. Тем более, что за нее ручаются такие великие герои, как мы с Мишелем.
Не знаю, чем бы все это кончилось, но Мишель предложил идею объявить Мириэль артефактом — и лорд-канцлер, по-моему, слегка утомленный спором, ухватился за нее как за возможность поторговаться.
Каковой торг я и слил. Причем, как я потом узнал, речь действительно шла о слитках драгоценных металлов и артефактах стоимостью в несколько десятков тысяч золотых — и большая часть этих денег утекла не в последнюю очередь самому лорду-канцлеру.
Ладно, плевать. Главное, Мириэль выдержала — и мы с Ханной и Рагной тоже. Не сорвались, не напортачили, не поставили себя вне закона, не оказались в долгах. Мы расквитались с миссией по борьбе с Темным властелином — и впереди нас ждала новая миссия.
— Ну что, дамы, — весело спросил я Рагну и Ханну, когда мы вчетвером (Мириэль шла, словно робот) покидали замок. — Станем самым процветающим баронством в королевстве?
— На этих землях? — скептически произнесла Ханна. — Там даже разбоем не проживешь: некого грабить!
— Можно, наверное, нечисть ловить и делать хитрых некрохимер… — задумчиво вторила Рагна. — Но кому их продавать?
— Нет, — сказал я, приобнимая некромантку за плечи (я уже знал, что ей нравится этот нехитрый знак внимания). — Мы, девочки, создадим образцово-показательный колхоз!
Глава 4
Путь в манор
Одну ночь мы все же провели в замке Темного властелина, и даже собрались всей старой компанией, включая Кэтрин и Габриэля. Расставание выходило не грустным и не веселым: друзья, в отличие от нас, получили неплохие суммы денег в результате дележа трофеев — хотя, естественно, в разы меньше, чем выжала в итоге королевская казна. Кэтрин особенно радовалась даже не деньгам, а тому, что ее пригласили на большое королевское чествование в столице.