Так вот, скелетики полировали стены, Мириэль наблюдала за ними, замотав лицо платком, чтобы не дышать пылью. Когда я первый раз увидел это, то спросил, почему она просто не создаст вокруг головы пузырь чистого воздуха. На что Мириэль с удивлением ответила:
— Андрей, вопрос такого уровня для вас… крайне нетипичен. Как вы это представляете? Я могу либо увеличить давление воздуха в замкнутом объеме — но тогда мне будет тяжело дышать. Либо могу создать ветровые потоки вокруг моей головы, постоянно сдувающие пыль, но тогда я не буду ничего слышать из-за шума ветра, а мои глаза будут постоянно слезиться. Пузырь воздуха идеален под водой или в газовой среде с иной плотностью, но в данных условиях маска гораздо проще.
После этого объяснения я чуть было не покраснел. «Крайне нетипичен» — видимо, следует перевести как «обычно ты таких глупых вопросов не задаешь». Опять меня подвели фэнтези и компьютерные игрушки, где эти пузыри чистого воздуха в отравленной среде только ленивый себе вокруг голов не кастовал!
— Привет, — сказал я эльфийке. — Можно тебя на секунду? Хочу поговорить.
Мириэль, естественно, кивнула — и послушно отошла вместе со мной к одному из оконных проемов, чтобы можно было снять платок. Стекол в проемах не было — я рассчитывал докупить их весной в Эйкристене или в Сюворне, если там есть стекольщик, а пока Рагна уже подготовила тяжелые ставни для каждого окна, они ждали только установки.
— Мириэль, мне нужно задать тебе один вопрос, — сказал я. — Ты вольна ответить на него максимально кратко, даже односложно, не нужно пускаться в развернутые объяснения, если не хочешь. Вопрос такой: ты замышляешь какой-то саботаж против меня, моих жен, против жителей моих земель или… — тут я запнулся, чувствуя себя полным идиотом, но все же договорил, — жителей этого мира в целом? Именно поэтому ты стала вести себя терпимее с нами?
Мириэль выслушала вопрос с нечитаемым выражением лица, потом сказала:
— Удивительно, что вы задаете мне этот вопрос только сейчас, Андрей. Нет. Я ничего не замышляю. Изменения в моем поведении связаны с пониманием, что моя жизнь кончена. Ломаться напоказ в этой ситуации глупо, не помогать вам из гордости — тем более, а работая, я, по крайней мере, не скучаю. Теперь, если вы не возражаете, я вернусь к задаче.
Кулаки у меня сжались сами собой, я чуть было не выпалил что-нибудь в резкой форме, требующее ответа или похожее на приказ — но удержался. Вместо этого сказал как можно более мягким тоном.
— Сейчас вернешься, мне бы все-таки хотелось сказать тебе несколько слов. Твоя жизнь не кончена, Мириэль. Почему ты так считаешь? Я ведь даже отдал тебе приказ, чтобы ты не повредила себе.
— Моя жизнь как разумного — кончена, — спокойным, холодным тоном проговорила эльфийка. — Ваши приказы, Андрей, тут ни на что не могут повлиять. Я сделала роковую ошибку девять лет назад, принесла неподходящему человеку клятву из своего родного мира, не учтя, что в другом мире ее можно извратить — и стала вещью. Мой здешний статус «разумного артефакта» всего лишь адекватно оформляет сложившееся положение вещей.
Я сделал вдох, выдох.
— Многие женщины и мужчины попадали в похожую ловушку, хоть и редко столь… формализованную. Тебе повезло — ты выжила и даже получила второй шанс. Разве ты не понимаешь, что я стараюсь поменьше приказывать тебе и только и хочу, чтобы ты жила счастливо и делала, что сама хочешь? — вновь мягко спросил я.
— Жила счастливо — здесь, с вами. Делала, что сама хочу — в тех рамках, которые вы укажете, — кивнула Мириэль. — Да, понимаю. И даже благодарна вам за это. Это гораздо больше, чем-то, на что я могла рассчитывать. Но счастья это понимание во мне не вызывает.
— Я не могу тебя отпустить, — сказал я, игнорируя растущие раздражение и досаду. — Юридически ты в самом деле моя собственность — в этом мире. Но… рано или поздно я заработаю достаточно денег, чтобы открыть портал. Если хочешь, можешь уйти в другой мир. Напоследок я сниму с тебя все приказы, которые отдал. Без них что есть эта связь, что нет. Ты можешь начать все заново.
Желтые тигриные глаза дрогнули.
— А как же брак, заключенный через вашу богиню Любви?
— А что брак? Он-то как раз не ножные кандалы. Если для того, чтобы ты почувствовала себя свободной, нужно отпустить тебя на определенный срок, я готов это сделать. Вернешься потом — буду рад. Не вернешься… мне будет больно. И горько. Но я готов пойти на этот риск.
— Больно и горько! — неожиданно резко фыркнула Мириэль, тигриные глаза сощурились. — Мы едва знаем друг друга!