Однако минуты шли, а характерного треска и грохота, который должен был бы сопровождать разгром оранжереи, мы не слышали. Вдруг в чуть приоткрытое окно донесся далекий, но очень громкий, полный фрустрации и раздражения женский вопль.
— Надо же. Андрей был прав! — удивленно отметила Ханна.
— Но что-то она все-таки должна разнести… — покачала головой Рагна.
И в самом деле, скоро мы все-таки услышали шум и грохот — но шел он не снизу, а буквально из-за стены.
— Спальню свою громит… — вздохнула Ханна, пользуясь преимуществами сверхчувственного слуха. — Вот это, кажется, кровать в щепки… Эх, а Рагна так над ней старалась!
— Пустяки, — махнула рукой некромантша. — Главное, что мой шиповник цел.
— Пойду я все же попробую ее успокоить, — сказал я.
— Мы, пожалуй, при этом лишние, — задумчиво произнесла Рагна.
— Угу, именно, — согласилась Ханна. — И, Андрей! Если она на тебя накинется, все-таки постарайся не делать это прямо на горе щепок. Занозы потом из нежных мест очень неудобно удалять.
Я фыркнул.
— С чего ты взяла, что она на меня накинется?
— Предчувствие такое, — ответила женщина-меч.
Мое собственное предчувствие ничего особенного не говорило, кроме того, что кризис наконец наступил и от того, как Мириэль его преодолеет, зависит многое в нашей общей семейной жизни. Потому что худо-бедно мы начинали становиться семьей — и на выходе с этого испытания должны сделать еще один шаг вперед по этому пути. А не шаг назад.
С этими мыслями я вышел в коридор и очень осторожно заглянул в приоткрытую дверь спальни Мириэль. Проектом мы предусмотрели отдельные спальни для всех супруг, включая Ночку и Леу, спальню для меня и общую «малую гостиную» — которой пока не пользовались, предпочитая мой кабинет: сейчас он был более функциональным из-за наличия мебели.
Комнаты Ночки и Леу пока лишь ждали своих обитательниц, спальни Рагны и Ханны, по большому счету, тоже. Ханна обычно спала возле меня (нет, я ни разу не порезался), Рагна не спала вовсе, а занималась научными изысканиями в лаборатории или библиотеке, работала в оранжерее или бродила по окрестностям — порождая, я уверен, множество слухов о привидениях. В общем, реально пользовались своими комнатами только мы с Мириэль.
Все спальни и кабинет выходили в общий коридор всего с одним окном в начале и в конце. Не очень хорошо для освещения, довольно неэкономично с точки зрения хорошо памятных мне по моему прошлому миру идей по зонированию пространства, но максимально просто при планировании.
Так вот, спальня Мириэль находилась от моей дальше всего — и это я сделал специально. Но ближе всего от моего кабинета, потому что не дурак же я, работать рядом со спальней! Это я еще по прошлой жизни понял, когда вел бизнес онлайн: нельзя целый день сидеть за компом, а потом отваливаться спать на кровать, которая расположена ровно позади! Мозгу нужно сделать хоть несколько шагов, перейти из локации в локацию, чтобы переключиться, не то рабочие заботы будут преследовать и перед сном.
Именно поэтому усилия Мириэль привели к такому грохоту в моем кабинете.
Одного взгляда хватило, чтобы понять: Ханна расслышала верно! Все лежало в щепках — массивная сосновая кровать, сундук, шкаф, небольшой письменный стол (Рагна сделала Мириэль мебель по моему эскизу, потому что Мириэль сама не высказала никаких предпочтений, сообщив только, что ей нужно место, где спать и где хранить одежду). Гардероб Мириэль — ее платья, которые она почти никогда не надевала, и несколько пар штанов — валялись среди всего этого древесного мусора. По воздуху носилось мелкое перо и пух из разодранной подушки (перья еще зимой купили в деревье за медяк).
Сама Мириэль стояла посреди этого, тяжело дыша, со злобным оскалом на губах. Но когда наши взгляды встретились, я как-то с одного взгляда понял, что она вовсе не зла. Она в ужасе. И в отчаянии.
— Мира, — сказал я. — Ты же понимаешь, что…
— Я ничего не понимаю! — в ярости выкрикнула она. — Совсем ничего! Я не понимаю… не понимаю, как мне дальше жить с этим⁈ Как⁈ С тем, что я сделала⁈ Если ты такой умный, если у тебя на все готов ответ — скажи мне!
Краем сознания отметив порадовавший меня переход на «ты», я ответил:
— День за днем, как ты жила с нами, начиная с осени. Все лучше и лучше. И постепенно…
Мириэль яростно зарычала — именно этот самый вопль мы слышали снизу, из оранжереи. По комнате пронесся порыв ветра, взъерошив мне волосы, и настежь распахнул окно — я услышал, как хлопнула створка о стену дома. Настоящее стекло могло бы и побиться, а наш магический «плексиглас» выдержал.