Обо всем этом Мишель не писал прямо, я бы многое не понял, если бы не пояснения Габриэля. Но, в общем, паладин Света изрядно влип, как я и предполагал. Где уж разъезжать по дальним северным городкам. Похоже, ему действительно стоило валить с Кэтрин в закат, пока оставалась такая возможность!
В общем, как бы то ни было, а пациентка Рагны дождалась последующего курса лечения — и некромантша с умеренным оптимизмом говорила, что, может быть, протянет теперь еще даже год-другой.
— Спасибо вам, добрая баронесса! — исхудавшая особа чуть ли не в ноги кланялась Рагне. — Спасибо! Мне лишь бы сыночек в силу вошел, да дочку младшую замуж выдать — и все, там уж старик-то мой без меня справится.
— Вот что, — сказала Рагна. — Приезжай летом в Ильмор, если сможешь. Посмотрю, что еще для тебя можно сделать. Может, и дольше проживешь.
— Благодарствую, баронесса! Непременно приеду!
— Количество населения увеличиваешь? — весело спросил я у Рагны потом.
— А то! Она сама, муж, сын, дочка… Еще четверо налогоплательщиков.
Мы посмеялись.
Три дня мы пробыли на ярмарке, продали абсолютно все, что привезли с собой — и холсты, и специи, и кое-какие деревянные поделки, которые Рагна иногда мастерила от скуки. Эти последние я захватил с собой в последний момент, а потом додумался выставить за прилавок и назначил цену за каждый по три серебряные монеты. Чисто из наглости: был уверен, что по такой цене никто не купит. Но изящные, фотореалистичные статуэтки козликов, птиц и лошадей разлетелись в мгновение ока! И даже статуэтки крыс постепенно ушли (их было больше всего), хотя эти я вообще не рассчитывал продать.
— В следующий раз пять серебряных буду просить, — сказал я. — У тебя, Рагна, талант!
— Да какой там талант, я просто повторяю то, что видела, — пожала она плечами.
— Талант-талант, не спорь! — поддержала Ханна. — Эх, от одной меня никакого толка в нашем предприятии… Надо было дома остаться с Мирой, а то как-то сердце не на месте!
— От тебя очень много толку, — не согласился я. — Ты нам всем вовремя мозги вправляешь и вообще отлично за всем следишь. А дома и без нас справятся. Мире еще только через две-три недели рожать.
Но тем не менее домой мы все же спешили — да и с пустыми санями даже скелеты лошадей топали куда более ходко.
Зимой можно долго ехать долго и после заката: от белого снега светло, особенно если луна в небе. Той ночью луны не ожидалось, но к вечеру мы оказались уже в двух шагах от нашего поместья, поэтому решили не становиться на ночлег, а ехать до упора. И правильно сделали! Поместье встретило нас ярко светящимися окнами и суетой слуг.
— Ваша милость! — одна из горничных бросилась мне наперерез, стоило мне выйти из саней. — Не входите, ваша милость, нельзя! Хозяйка Мириэль рожает!
— Это что еще за деревенские суеверия⁈ — строго сказала ей Ханна. — Господин может входить, куда захочет!
Но ей пришлось орать на горничную издали, потому что я обогнул девчонку и рванул по лестнице вверх, к нашей спальне — а Ханна-то висела у меня на поясе!
Даже не помню, о чем я в тот момент думал. Вроде бы Мириэль здорова и все должно пройти хорошо, но… всегда могут быть какие-то «но». Она же рожает одна, без Рагны! Разве что Леу здесь и, если что, должна помочь своей энергией Ядра Природы — но ведь моя самая душевно юная супруга совсем ничего не умеет!
Младенческий плач я услышал на верхней площадке лестницы.
Дверь спальни была полуоткрыта и, к моему удивлению, на пороге меня встретил Габриэль — уставший, весь измазанный кровью, руки тоже по локоть в крови… Но рыцарь довольно улыбался и держал на руках маленькое красное существо.
— Вот, держите наследника, Андрей! Мириэль так быстро родила — повитуха из деревни прибежать не успела! Пришлось мне покомандовать…
— Спасибо вам! Не знаю, как благодарить… — у меня комок подкатил к горлу, я с удивлением и страхом разглядывал крохотное орущее личико. Как ни странно, несмотря на общую помятость, уже было видно, что он копия Мириэль — абсолютно ее черты! Может быть, там что-то от меня и будет, но пока не проявилось. И даже глазки не голубые, как у человеческих детей, а такие же желтые! Вот только ушки покороче и не такие острые.
Неужели это правда? Неужели я наконец-то стал отцом? Поверить невозможно. Хотя было восемь месяцев, чтобы привыкнуть к этой мысли…