Чур уловил подобие смеха. По крайней мере, сознание интерпретировало именно так.
— Не пытайся навязать мне образ, — посоветовал кохлот. — Я совсем не то, что видят твои глаза.
— Ничего не понимаю.
— Мы разные. В мире кристаллоидов всё имеет оболочку. А у омуе — нет. Мы энергетические создания, хотя и у нас есть материальная составляющая.
— Ашаш, кто такие кристаллоиды?
— Странно, что ты не знаешь своих ошио (хозяев? богов? создателей?). У нас все знают омуе. И любят их.
— У меня нет хозяев. Я человек, сам по себе.
— Ты и прав, и нет. Жизнь зависит от того, в каком мире рождаешься. Создатели — кристаллоиды, омуи и кораби — определяют структуру пространства и законы существования в нём. Ты живёшь в рамках имеющихся возможностей, предоставленных ошио. Каждая сущность со своими народами занимает какой-то сегмент Вселенной. Но есть пограничные зоны. В одной из них я потерялся и оказался в мире кристаллоидов, где встретился с суйтцами. Но ты первый, с кем я смог общаться. Чему я очень рад. У тебя приятная энергетика. Ты гармоничный, и общение с тобой — удовольствие. Конечно, если ты не излучаешь негативных потоков.
— К сожалению, в физическом мире боль — такая же составляющая бытия, как и радость.
— А это что?
— Радость — эмоция. Её не описать. Но можно ощутить.
— Интересно получить о ней представление. Думаю, мне понравится.
Виталий удивлялся, что какие-то понятия сознание легко усваивает, а иным требуется объяснение.
— Я испытаю настоящую радость, когда вернусь в свой мир, — подумал Чур. — Но сперва надо сбежать от суйтцев. Кстати, Ашаш, ты видел на корабле таких же существ, как я?
— Нет. Ты единственный. Но если бы ты не начал со мной общаться, я и на тебя не обратил бы внимания. Мне не интересны создания из плотной материи. Вы статичны и грубы. Кохлоты живут в энергетических мирах. Там действительно много увлекательного.
— Не представляю, о чём ты говоришь.
— А вот смотри.
Виталий ощутил приятное тепло в левом плече. А затем ему показалось, что мир истаял и волшебным образом изменился. Проявились разноцветные потоки, стремительно текущие во все стороны. Чаще однородные, но порой с вкраплениями иных струй либо отдельных элементов. Чур заметил, что движение происходит упорядоченно — а значит, тут можно ориентироваться, как и в обыкновенном мире. Но голова почему-то быстро заболела, и реальность постепенно обрела привычный вид.
— Ашаш, ты мне показал мир омуе? — уточнил Виталий.
— Нет. Ты увидел искусственно созданный энергетический конструкт суйтцев. Ты испытал отрицательные эмоции. Мне тоже здесь больно. А потому я вынужден опускаться в статичное пространство.
— Ашаш, нам обоим тут плохо. Давай улетим отсюда.
— Я хотел покинуть суйтцев, но не смог. Этот корабль не приближается к планетам. А в открытом космосе нет живой энергии.
— Надо лететь в мой мир, — предложил Виталий. — И тогда, возможно, я помогу тебе вернуться домой. Буду честен: я пока не знаю как. Но всё же лучше хоть что-то предпринимать. У людей существует такое определение: признак безумия — делая одно и то же, ожидать других результатов. Если не будешь двигаться в направлении цели, то никогда её не достигнешь.
— Согласен. Заманчивое предложение. Нужно подумать.
— Ашаш, мне надо сбежать из тюрьмы суйтцев, иначе я тут не выживу. Но для возвращения домой необходим звездолёт.
— Непонятный образ.
Увлёкшись беседой, Виталий забылся и перевернулся. Тотчас тело прострелила боль и непроизвольно вырвался стон. Ожидаемо прозвучал низкочастотный гул, и человек ощутил приближающийся запах палёной резины. Но удара не последовало.
Странная тишина. Чур открыл глаза и увидел суйтца — живая кукла ростом в полметра. Вытянутая лысая голова в форме баклажана тонкой шеей соединена с телом гуманоида. Словно вылитое из пластика, овальное плоское фиолетовое лицо с большими глазами. Едва намеченные отверстия носа и полоска рта. А тоненькие ручки и ножки, будто карикатурные отростки, прикрыты блестящим чёрным скафандром. По мнению учёных, эта раса деградировала из-за жизни в космосе, поскольку невозможно представить мир, где такие создания могли бы эволюционировать.
Суйтц молча и даже с любопытством разглядывал человека. Сдерживая боль и стоны, Виталий не шевелился в ожидании реакции тюремщика. Но тут едкий запах палёной резины начал раздражать носоглотку, и он чихнул. Коротышка тотчас вытянул руку с оружием.