– О, какая неосторожность! Сударыня, ну что же вы так! – Вирбахт, отобрав бокал, взглянул на дно сосуда. – Допила? Вот и отлично! – Он поставил бокал на ночной столик и, взяв с него шелковую салфетку, скомкал и швырнул ее в растерянное лицо баронессы. – На, вытрись, и поживее – у меня мало времени.
– Вы… – осев на кровать, захлопала ресницами Орадая, – ты… Да как ты смеешь так разговаривать со мной! Я – баронесса де Санд-Берг…
– Знаю, знаю! потомок древнего рода. А я – скотина, грязный раб, отвратительная ищейка и так далее. Я ничего не упустил? Так открою тебе маленький секрет, – он схватил ее за подбородок, – я дворянин в девятом поколении! И мой титул был дан в награду моим предкам за верную службу и доблесть, а не куплен вместе с придуманной родословной за несколько золотых, как, например, вашим отцом, сдохшим от пьянства и разврата, мадам! Кстати, вы весьма на него похожи. – Вирбахт, отпустив женщину, вернулся к столику, достал из инкрустированной шкатулки квадратик бумаги и, развернув, вручил его баронессе.
– Вам знакомо это письмо? Судя по тому, как вы вздрогнули, да. – Советник, тяжело вздохнув, присел рядом. – Вот объясните мне, что вам еще не хватало в этой жизни? Опуская ваш вздорный характер и выходки, у вас же было практически все: красота, титул, поместье, земли, состояние. Каждое ваше желание выполнялось многочисленными поклонниками. Немногие высокородные дамы нашего королевства, да и не только, обо всем этом могли только мечтать и не более! И что же вы? А вы, потеряв всякую здравость мысли, ставите на никчемную карту все, и в первую очередь свою жизнь. А вы ведь так любите жить. Дрожите над своим здоровьем, тратите огромные деньги на всякие омолаживающие микстуры и тому подобную дрянь. Честное слово, я вас не понимаю. И уж тем более не понимаю ваших поступков. Хорошо, ну ввязались вы в это дело. Стали одной из главных участниц готовящегося переворота. Так какого… нужно было рассказывать об этом – да еще в письме со своей гербовой печатью и за своей подписью. И кому? Самой близкой родственнице на этой грани – двоюродной сестре вашего покойного мужа, чья болтливость и недалекость известны всему Бревтону и Вильсхоллу. Как вы думаете, каким образом этот документ попал в наши руки? А ваша кузина забыла его в придорожном кабаке, когда удирала от слуг жены своего любовника! Сударыня, скажите честно, у вас есть мозги?
– Что… вы… от… меня… хотите… – сквозь слезы пролепетала Орадая.
– Я? От вас?! Хочу?!! – совершенно искренне возмутился Вирбахт. – Уже ничего! Можете идти, пожалуйста. – Старший указчик, откинувшись на локти, кивнул на дверь: – Идите, идите. Не смею вас задерживать. Дорога свободна, вас никто не будет задерживать. Я даже дам вам слово, что ни сегодня, ни завтра и никогда в этой жизни вам не напомнят ни о сегодняшнем вечере, ни о ваших былых ошибках…
Баронесса попятилась к двери.
– … ведь, как вам известно, – перестал улыбаться советник, – о покойниках говорят только хорошее или ничего не говорят! – И кивнул на пустой бокал: – Рекомендую. Весьма редкое в наших краях вино. Надеюсь, вы по достоинству оценили букет?
– Вы меня отравили?! – в ужасе задохнулась де Санд-Берг, прижимая руки к пышной груди.
– И да и нет. – Вирбахт достал из внутреннего кармана темную склянку. – Здесь противоядие. Яд начнет действовать ближе к утру. Сначала у вас начнется головокружение. Потом тело станет мягким и податливым. Вы не сможете ходить и говорить. Вы будете просто лежать и молчать. Но при этом ваши чувства обострятся по меньшей мере десятикратно. Вы будете слышать, как шаркает лапками таракан в соседней комнате, как из последних сил машет крылышками муха, пытаясь выбраться из паутины на дереве за окном. Как будут злорадно шептаться слуги во дворе и как слеза отчаяния и страха, стекая по вашей бархатистой щеке, будет жечь тысячами огней, стремясь добраться до самых костей.
– Прошу вас, прекратите… – упала на колени баронесса, – прошу вас…
– Ты забыла сказать “мой господин”, – наклонившись, шепнул он ей на ухо.
Орадая де Санд-Берг молча глотала слезы, прижав руки к лицу.
– А завтра, к полуночи, у вас в животе возникнет пожар. Пожар невыносимой боли и страданий. Он разбежится по всему когда-то желанному нежному телу, которое так любил целовать отравленный вами супруг.
Женщина, упав ничком, зажимала уши руками, но слова Вирбахта бились в ее голове с такой силой, словно яд уже начал действовать.
– Ты будешь страдать целую неделю, а на восьмой день ни одна живая душа не сможет узнать в тебе ту гордую и напыщенную суку, которая одним движением брови отправляла на дыбу людей, не успевших вовремя прогнуться перед твоей надушенной задницей! Ты вся опухнешь, выпадут зубы и волосы, кожа сморщится и станет матово-лиловой. И все это в восхитительном букете твоих же испражнений. Что дальше? – Советник перешел на нормальный тон: – Вы, сударыня, будете жить… Долго. Очень долго. Я позабочусь о том, чтобы вы не смогли наложить на себя руки. И чтобы ни слуга, ни один из бывших любовников не смог бы окончить ваши страдания.
– Что мне… надо сделать? – Баронесса подняла заплаканное бледное лицо. Вирбахт непонимающе наморщил лоб. – Мой… господин…
Удовлетворенно кивнув, Вирбахт спрятал заветную склянку за пазуху.
– За дверью ждут мой человек и служанка, которая отведет вас в приготовленный будуар. Приведите себя в нормальный вид. Затем вы вернетесь к гостям. Найдете всех заговорщиков до единого. В дворцовом парке, посреди пруда, есть островок с часовней. Под каким предлогом вы заставите их туда прийти, это не мое дело. У вас богатая фантазия. К первому залпу фейерверка они все должны быть там. Потом вы придете сюда и получите свое зелье. И после можете катиться на все четыре стороны. Ваши взаимоотношения с ее величеством прояснятся позже. Вы все поняли?
– Да… – кивнула баронесса.
– Что? – словно недослышав, повернул голову Вирбахт.
– Да, мой господин…
– Отлично, – кивнул вельможа. – А теперь пошла вон!
Глядя вслед уходящей заговорщице, Вирбахт взял со столика недопитое баронессой вино. Чуть пригубив напиток, советник погонял жидкость во рту и выплюнул прямо на дорогой пушистый наугский ковер.
– Отвратительная кислятина! – Голос да и руки тайного советника предательски дрожали. – Вы не находите, ваше величество?
– Какого Отродья нас всех здесь собрали?! – бесновался Луи де Конрак, кутаясь в плащ.
– Успокойтесь, маркиз, – вышел вперед Ив'Алекандр, – нас собрала баронесса. Она утверждает, что наше дело можно закончить уже сегодня ночью. У нее есть сведения, что с минуты на минуту сюда должна прийти сама Улаи.
– Это все меняет, граф! – расхохотался де Конрак. – У нее здесь что, свидание?
– Придет – спросим, – философски ответил подошедший дворянин. Из-за темноты его лица не было видно.
– Договорились, – ощупывая тонкий меч, кивнул маркиз. – Однако должен заметить, что сегодня определенно холодная ночь. Но ничего, скоро согреемся! У нас все готово? Люди, бумаги?
– Бумаги приготовлены давным-давно, и вы это знаете, – недовольно пробурчал граф. – Что касается людей, то все здесь.
– Что, все?
– Абсолютно. Правда, кроме самой баронессы. Думаю, ее, как всегда, задержали неотложные дела. – Ив'Алекандр недвусмысленно захихикал.
– Бывает, – усмехнулся де Конрак. – Как говорится, лишь бы на здоровье!
Присутствующие поддержали маркиза нервным смешком.
– Идет, – вскрикнул кто-то, – Улаи идет сюда!
– Отлично, – осклабился маркиз, обнажая меч, – вот сейчас и начнется новый виток истории славного Бревтона! Все начеку?
Заговорщики, приготовив оружие, отступили в темноту. Ожидание длилось недолго. Не прошло и двух минут, как послышались быстрые шаги идущего человека.