— Скоро все кончится, — попыталась она утешить его. — Море успокоится. А когда мы найдем Эвкора Эпту…
Он посмотрел на нее.
— Так чего я не понимаю?
Она отвела взгляд.
— Зачем ты спрашиваешь?
— Потому что я люблю тебя. Думаю, ты давно поняла это. Сначала я был просто увлечен. Во мне проснулось желание, как в любом мужчине, и ты об этом знала. И Киррикри знал. Я чувствовал твое презрение. А теперь нет. Ты больше не ненавидишь меня. Я почувствовал это под Кровавым Рогом, когда мы шли с людьми Умлака. И тогда я понял, чего хочу больше всего на свете. Чтобы ты сидела со мной на троне Империи. Я уже говорил, что готов отказаться от него…
— Империя — единственная надежда Омары! — перебила его девушка. Почему, ты думаешь, Анахизер потратил столько сил, чтобы разрушить ее и взять в плен тебя? Потому что если ты сядешь на этот трон, то сможешь превратить Золотые Острова в орудие, которого ему придется опасаться. Точно так же он боялся Мировой Стражи Орхунга, потому и поспешил ее уничтожить.
— Да, все это я знаю… Она улыбнулась:
— Тогда нечего и заводить разговоры о дезертирстве! Твое место здесь.
— А твое?
Девушка снова отвела глаза.
— Ты ведь не будешь жить вечно.
— Что ты хочешь этим сказать? — переспросил он озадаченно.
— Взять трон мало, надо обеспечить преемственность. Род Римунов должен продолжаться. Женись на девушке из дома Труллгунов: у Даррабана есть очень хорошенькие племянницы…
— О чем это ты! — рассмеялся он и взял ее за руку, но девушка поспешила вырвать ее. Она явно была чем-то взволнована.
— Я не шучу.
— И я тоже, — серьезно ответил он. — Я не женюсь на девушке из дома Труллгунов, будь она хоть первой красавицей.
— Но и меня ты тоже не можешь сделать Императрицей.
— Никто не посмеет встать мне поперек дороги. Она кивнула, все еще не находя сил взглянуть ему прямо в глаза.
— Но я не смогу подарить тебе наследника. Минуту или две он изучающе вглядывался в ее профиль, а потом вдруг разразился совершенно искренним смехом.
— И это все, что ты хотела мне сказать? Что ты не сможешь родить мне ребенка? А я-то думал, ты скажешь, что не можешь полюбить меня из-за того, что было в прошлом…
— Оттемар, не надо…
Он схватил девушку за плечи и повернул ее к себе лицом:
— Мне не нужно ничего, кроме твоей любви! Я буду править, я буду укреплять мощь Империи, даже если у меня не будет сына, чтобы продолжить мое дело. Это не имеет для меня никакого значения.
Ее глаза наполнились слезами.
— Я знаю, что имеет для тебя значение, — ответила она, нежно проводя рукой по его волосам. — Думаешь, я не чувствую твоей любви ко мне?
— Ты боишься, что я люблю тебя недостаточно сильно?
Она покачала головой.
— Дурачок. Я как раз боюсь, что твоя любовь ко мне слишком сильна. Ты из меня какую-то богиню делаешь и ставишь превыше всего на свете.
— Да! Выше даже собственной жизни! — рассмеялся он в ответ.
— И я люблю тебя не меньше, Оттемар. Его радость угасла, точно свеча на ветру.
— Тогда…
— Я могла бы родить ребенка. Как моя мать. И ее мать. Но это была бы девочка, так предопределили Иерархи. Его лицо омрачилось.
— Как это — предопределили?
— Все дело в даре. Когда мать передает его дочери, она отдает вместе с ним и свои силы. Вскоре после родов женщина умирает. Похоже, Иерархи не хотели, чтобы кто-нибудь знал их тайну. Выживает только ребенок, носящий ее в себе…
— Но ведь с тобой все кончилось! Ты же разбудила Наар-Йарнока, как они и хотели! Какой смысл продолжать все это дальше?..
— Ну и что, ведь дар все равно со мной. Орхунг доказал мне это. И моя дочь унаследует его. Так что я могу родить тебе ребенка, девочку, и она станет прекрасной Императрицей и продолжит твое дело. Если ты этого хочешь.
Он стоял перед ней бледный, как будто увидел призрака.
— А ты умрешь через несколько месяцев! Ну уж нет!
Она вздохнула:
— Тогда ты понимаешь, почему я не могу разделить с тобой трон.
Он кивнул.
— Но ты нужна мне, я ведь говорил.
— А твоей Империи нужен наследник.
Он отвернулся и надолго замолчал, потом снова стиснул ее плечи, но нежно, чтобы не причинить девушке боль. Лицо его просияло.
— Но ведь ты любишь меня?
Она ответила ему улыбкой.
— Я, которая презирала, которая ненавидела тебя. Да, Оттемар, люблю.
Крылья захлопали у них над головами, и на камни подле них белой тенью опустился Киррикри.