— Мне нужна его голова, — положив руку на рукоять меча, сказал Арад-Син.
— Прости, этого не будет, — возразил Сартал. — Но я могу обещать, что твой хозяин больше никогда не услышит о писце по имени Анкар. Если ты солжешь, что он мертв, это будет почти правдой.
«Семеро против четверых», — оглянувшись на мидийцев, готовых схватиться за мечи, подумал ассириец.
А Сартал стоял на своем:
— Это хорошая сделка, обещаю.
Как будто у ассирийцев был выбор.
Примерно через два месяца их пути пересеклись вновь.
Когда в Ордаклоу приехали принцессы Хава и Ашхен, в вотчине Завена вскоре появился Арад-Син. Остановившись на постоялом дворе, он послал за Мар-Апримом. Встречались они ночью. Но не успели начать разговор, как в комнату постучали. С опаской, ожидая любой развязки, открыли — на пороге стоял Сартал.
Арад-Син вернул меч в ножны и, усмехнувшись, сказал:
— Вот уж точно неожиданно, — и успокоил сановника: — Я его знаю.
Сартала пригласили войти, угостили вином, терпеливо ждали, пока гость объяснит свое вторжение.
— Давно ли вы знакомы? — спросил Мар-Априм.
— Недавно. Однако обстоятельства, при которых нас свела судьба, были очень запоминающимися.
— Арад-Син помог мне выбраться из плена.
— Киммерийцы? — предположил сановник.
— Скорее, ассирийцы. Хотя киммериец среди моих тюремщиков был тоже.
Мар-Априм вопросительно посмотрел на Арад-Сина. Тот, не сводя глаз с гостя, объяснил:
— Ашшуррисау, лазутчик Арад-бел-ита, посадил его на цепь.
Сартал воспринял эти слова как знак быть более откровенным, с пониманием улыбнулся и произнес:
— Мой давний и большой друг, которому я служу по приказу моего господина, хочет встретиться с уважаемым Мар-Апримом, так как знает, что он предан Ашшур-аха-иддину.
Ассирийский сановник приветливо улыбнулся:
— Довольно загадок. Кому ты служишь, и кто твой друг? Говори как есть.
Сартал, соглашаясь с подобной постановкой вопроса, слегка склонил голову:
— Я служу мидийскому царю Деиоку. А встретиться с тобой хочет царевич Ариант, сын скифского царя Ишпакая. Ариант хочет союза с Ашшур-аха-иддином.
Мар-Априм задумался. Предложение выглядело заманчивым. Успех этих переговоров вознес бы его на почти недосягаемую вершину, ведь если Арад-бел-ит только-только прощупывал почву для дружбы со скифами, то младший брат мог сразу взять быка за рога — а принц Ашшур умел быть благодарным. Требовалась лишь уверенность в том, что о решении Мар-Априма не узнает Арад-бел-ит.
— Если эта встреча и состоится, то она должна быть тайной.
— Абсолютно, — с пониманием ответил Сартал.
— Где и когда можно ее устроить?
— Тебе придется отправиться со мной. Ариант ждет тебя в одном из стойбищ на границе Урарту и царства Ишкуза.
— Очевидно, что эта поездка займет какое-то время, — вмешался Арад-Син, и тут же напомнил о Мар-Зайе: — Как поступим с нашим писцом?
— Мы не знаем, сколько времени Мар-Зайя будет находиться в Ассирии. И пока он там, думаю, я могу воспользоваться приглашением скифов…
Мар-Априм задержался в гостях у скифского царевича на все лето. Они подружились: то напивались, то охотились, то устраивали оргии с множеством женщин. Иногда казалось, что Мар-Априм только ради этого сюда и приехал. Вскоре стало понятно, что Ариант, исходя из каких-то своих соображений, ждет более удобного момента для переговоров.
В начале осени в стойбище появился Арад-Син со срочным известием, что царь поставил Мар-Априма новым мар-шипри-ша-шарри и ему следует немедленно вернуться в Русахинили.
Прощаясь с ассирийцем, Ариант сказал:
— Принц Ашшур может рассчитывать на мою безусловную помощь, если он согласится сделать Деиока первым и единственным царем Мидии.
Мар-Априм по достоинству оценил тонкую игру скифского царевича: прежде чем о чем-то просить, он хотел завоевать дружбу своего гостя, и только тогда выстрелил точно в цель.
Вот только не учел Ариант изощренного ума Мар-Априма. С одной стороны, война в Табале продолжалась без особых успехов для Ашшур-аха-иддина. С другой — Ариант пока не взял верх над Ратаем. И взвесив все за и против, новый мар-шипри-ша-шарри решил пока ни о чем не сообщать принцу Ашшуру. Ну а после того, как Ариант угодил в опалу к Ишпакаю, необходимость в этом отпала и вовсе.
Ночь, не в пример дню, выдалась сырая и прохладная. В небе висела полная луна, звезды сияли будто драгоценные каменья. Запах сирени сводил с ума.