Дрек с явным сожалением передернул плечами, и уже занес над ним меч, как вдруг из покоев Марганиты послышался пронзительный женский крик. Я бросился к двери и стал в исступлении бить по ней кулаками. Внезапно она открылась.
На пороге возникла принцесса Хава. В правой руке у нее был короткий кинжал с большим зеленым изумрудом на навершии. В крови по самую рукоять…
Принцесса ласково улыбнулась мне:
— И скажи теперь, что я не спасла тебе жизнь?
Я низко поклонился ей:
— Моя госпожа! — осторожно заглянул ей за спину, увидел на полу стражника, который бился в агонии, и в углу комнаты — застывшую от ужаса Марганиту.
— Что там? Все кончено? — спросил Дрек.
— Да. Он мертв.
— Ну вот и отлично, — вкладывая меч в ножны, равнодушно сказал Дрек, как ни в чем не бывало поворачиваясь к Нинурте спиной.
Впрочем, я уже был далек от всего этого. Я забыл о Хаве, об умирающем в муках охраннике, даже о том, какая страшная расплата ждет меня за предательство. Единственное, что пугало сейчас, — встреча с Марганитой.
Но, как это часто бывает, все разрешилось совсем иначе, чем можно было предположить.
Когда я подошел к моей возлюбленной, она уже теряла сознание. Мне оставалось лишь подхватить ее на руки и бережно положить на постель.
— Не беспокойся, я позабочусь о твоей красавице, — услышал я за спиной насмешливый голос Хавы.
А Дрек уже подгонял:
— Нам пора уходить!
Я покидал дворец, чувствуя, как меня съедает отчаяние. Она не узнала меня. Неужели все напрасно?!
Только снаружи я немного пришел в себя. Город продолжал бурлить, все от мала до велика тушили пожар, и до нас никому не было никакого дела.
— Ну, ты как? — заботливо справился у Нинурты Дрек. — Раны-то хоть не серьезные?
И не скажешь ведь, смеется или на самом деле переживает!
Добравшись до дома, Нинурта почувствовал себя хуже, и Элишве пришлось поменять ему повязку, рана ей не понравилась...
Утром в моем доме должен был появиться гонец от принцессы Хавы, чтобы предупредить об отъезде. Ночь прошла в томительном ожидании. Оказалось, что напрасно. Неизвестность иногда может свести с ума. Сон сморил меня только к рассвету, а вскоре у двери появился Бальтазар.
— Отъезд пришлось отложить на день. Теперь все препятствия устранены. Поезжай. Твоя возлюбленная в безопасности, и скоро вы воссоединитесь окончательно. Надеюсь, ты не забудешь о том, что я для тебя сделал.
Уже в полдень я присоединился к свите Хавы, отправлявшейся в Мидию, чтобы стать женой царю Деиоку.
Четыреста пятьдесят слуг. Двести конных воинов и пять сотен пехотинцев. Четыреста сорок три верблюда, сто восемьдесят семь мулов и полсотни повозок с провиантом, утварью, нарядами принцессы и подарками. Десяток колесниц…
Я ехал вместе с принцессой, на время став ее возничим.
— Ты не представляешь, что творится во дворце! Отец в ярости! Набу в ярости! — весело щебетала Хава. — А я на Бальтазара смотрю, как он старается и изображает из себя честного служаку, так меня смех разбирает…
Весь наш чудовищный замысел ее забавлял и пьянил. Она была возбуждена и тараторила без умолку. Потом вдруг перешла на шепот:
— Отец спрашивал меня о Марганите, пришлось сказать, что я не виделась с ней со вчерашнего вечера. Кажется, он мне поверил, думаю, он был рад избавиться от меня, когда поднялся такой переполох. Даже прощаться толком не стал… Чему я, признаться, очень рада, а то выдала бы себя…
Я все еще не верил до конца, что у нас получилось, что Марганита была со мной и мы вместе покидали Ниневию. Однако на душе было тревожно. Что станется с нами, когда мы доберемся до Мидии? Чего ждать от принцессы? Это сейчас она весела и беззаботна, но ее настроение подобно переменчивой погоде... Лицо Хавы вдруг стало каменным — еще одно свидетельство ее непостоянства:
— Моему деду это пойдет только на пользу. Эта потеря его взбодрит и заставит понять, кто его любит на самом деле…
А я-то ломал голову, с чего бы она предала его! Оказывается, это всего лишь ревность.
Хава наморщила носик, делая вид, что гневается, хотя на самом деле смеялась:
— Перестань думать о ней в моем присутствии!
Я покорно склонил голову, стал отнекиваться, горячо убеждать, что это не так. Если принцессе снова захочется поиграть в любовь, Марганита не проживет и дня… Самое страшное, понимал я, что это могло произойти в любой момент, Хава была способна избавиться от моей возлюбленной просто из прихоти. Высокое покровительство дарило нам надежду на спасение и одновременно подвергало опасности.
— Кара, — принцесса оглянулась, нашла взглядом старуху, ехавшую на повозке сразу за нашей колесницей, озорно подмигнула ей, — у тебя ведь найдется любовное зелье, чтобы опоить моего спутника?