Стена была тонкой, почти изящной, зато высокой. Рана выглядела легкой, но, упав, караульный переломал обе ноги и теперь в своей беспомощности напоминал жука, перевернутого кверху брюшком. Гиваргис только посмеялся, когда враг потянулся за мечом, оттолкнул его в сторону ногой и присел рядом с раненым, чтобы допросить.
— Сколько человек за стеной?
Но караульному мужества было не занимать. В ответ он просто плюнул сотнику в лицо.
— Да чтоб тебя … ! — Гиваргис выругался, отпрянул. — А ведь я хотел тебя в живых оставить, — сказал так, и не раздумывая перерезал раненому горло.
Сверху уже с издевкой кричал Рамана:
— Ги, ну что застрял? Или думаешь, без тебя справимся?
Гиваргис задрал голову. «И как этот языкатый что-то видит — тьма хоть глаз выколи. Вот где он? Откуда голос подал? И как успел забраться раньше меня?» Сплюнул с досады, махнул рукой, принялся подгонять своих солдат:
— Да что вы так возитесь, как будто в штаны наделали!
Облепили стены, точно муравьи. Полезли наверх, взбегая по лестницам, цепляясь за сброшенные веревки, карабкаясь по головам.
— Почему отстаем?! — рявкнул Гиваргис, приметив одного из своих новобранцев, бежавшего последним.
Тот растерялся, что-то заблеял. Сотник поманил его к себе.
— Видишь этого караульного? Оттащи его в укромное место и постереги там до моего возвращения. Я с его семьей знаком; негоже, если он тут как собака будет валяться и какому-нибудь проходимцу вздумается над ним надругаться.
И, отдав приказ, полез наверх. В уме он уже подсчитывал, за сколько удастся продать доспехи, которые, по-хорошему, стоили половину его годового жалования.
Сопротивление стражи за стенами подавили играючи. Когда Гиваргис подоспел к своим, все было кончено. Рамана, завидев приятеля, на этот раз не скалился, а сразу подошел, чтобы обсудить дальнейшие действия.
— И куда теперь? — спросил озадаченно. — Тут ведь и заблудиться можно.
— Нам бы провожатого, — смекнул Гиваргис. — Отправим несколько человек поискать слуг, заставим набросать план…
Перед ними был дворцовый комплекс — десятки, если не сотни входов и выходов, галерей, террас, помещений. И везде могла ждать засада. Нет уж, лучше знать, куда и зачем идти.
После очередной атаки на главный вход, когда в узких коридорах нельзя было ступить без того, чтобы не наткнуться на чей-нибудь труп, враг дал короткую передышку.
Тиглат отправил гонца к принцу — скоро придется отойти, долго им не продержаться.
Подсчитывали потери, зализывали раны. Убитых оттащили в сторону: своих бережно занесли в ближайшее помещение, из чужих сделали еще одну баррикаду, без сожаления добивая тех, кто еще дышал. А еще прислушивались к тому, что происходит на площади перед дворцом: ждали подкрепления. Когда же?!
Сам Тиглат тоже был ранен. Один из нападавших достал его копьем, снес шлем, а с ним и кожу с головы вместе с волосами. Кровь залила лицо, доспехи. В бою было не до того, а как вышло затишье, дал себя осмотреть — выяснилось, что рана-то серьезная. У него был проломлен череп. Но, посмотрев на солдата, ошалевшего от увиденного, Тиглат лишь усмехнулся и приказал не трепать языком.
Когда штурм возобновился, подоспел гонец от Арад-бел-ита.
— Принц сообщает, что нас обошли с южной стены. Приказал отступать…
В глазах вдруг потемнело. Тиглат пошатнулся и едва не упал. Гонец поддержал его под руку.
— Прочь, — разозлился командир.
Отдышался. Оперся на копье. Приказал позвать Салмана, своего заместителя. Потом снова провалился в никуда, как будто умер на пару минут. Когда открыл глаза, оказалось, что уже лежит на полу, в каком-то помещении, а на лбу — мокрая повязка. Повторил:
— Где Салман?
— Здесь я, командир. Ты сознание потерял…
— Ты отвел людей?
— Да.
Даже умирая, он не забывал о своем долге.
Подошел Арад-бел-ит.
— Мой господин, — Тиглат попытался встать.
— Лежи.
— Мы взяли верх?
— Нет. Но стало легче. Ашшур-ахи-кар с двумя сотнями отборных воинов прошел во дворец через потайной ход.
Откуда-то из других помещений послышался шум, зазвенело оружие, кто-то закричал:
— Они идут!
Вокруг дворца завязалось сражение. Кисир Ишди-Харрана, укрывшись за стенами, с одной стороны отбивал атаки царского полка, а с другой — сам пытался овладеть резиденцией Арад-бел-ита и пленить принца, тоже оказавшегося в кольце.
Затишье наступило ближе к утру. И все не сомневались, что враг что-то затевает, были напряжены, готовились умереть и все-таки надеялись на счастливый исход.