Черное пятно, единственное на всей улице, староста заметил сразу. Там жил повар Омид. То, что он вчера уехал, Инвия, конечно, слышал. Чего не мог понять — почему Нисан, управляющий повара, вдруг стал таким забывчивым.
«Странно, очень странно», — подумал Инвия, ускоряя шаг.
Три года назад Омид согласно своему высокому статусу купил богатый дом, обзавелся двумя десятками рабов, но из слуг взял только Нисана, намеренно отказавшись от конюшего, повара и охраны, которая нужна была не столько ради безопасности, — в Изалле крайне редко кого-то грабили и убивали, — сколько из престижа. Инвия из природного любопытства пытался одно время разговорить управляющего, мол, к чему подобная бережливость, но так ничего и не добился.
Два этажа, высокий забор из обожженного кирпича, ворота окованы бронзой... Калитка оказалась открытой. Инвия вошел с опаской, не понимая, что заставило всех так рано лечь спать. В сенях он нашел бурдюк с пивом, подвешенный на крюк, не удержался, чтобы не отпить из него, двинулся дальше. Миновал двор, обошел весь первый этаж — никого. Инвия уже не сомневался: здесь произошло что-то ужасное, но уйти, не найдя ответов, он тоже не мог, все-таки староста, а не какой-нибудь пустобрех, который лезет во все щели, только бы раздуть большой пожар на ровном месте. А тут еще выяснилось, что в хозяйских комнатах на втором этаже все перевернуто верх дном, явно что-то искали.
«Похоже, надо идти за стражей, пусть они разбираются», — подумал Инвия, поворачивая к лестнице. Но тут, откуда не возьмись, выросли два огромных бородатых стражника, заломили ему руки, повели вниз, заставили кланяться своему господину.
— Ты кто? — спокойно спросил рослый сановник, по говору — не местный.
Это был Набу-шур-уцур.
— Я Инвия, — гордо ответил староста, так, будто его имя гремело по всей Ассирии.
К его удивлению, сановник о нем действительно знал:
— А-а-а-а, так ты уличный староста? Ты-то мне и нужен. Рассказывай все, что тебе известно об Омиде. Кто к нему ходит, где бывает, какие привычки?
Разговор между старостой и начальником внутренней стражи Ассирии продлился больше часа. Инвия оказался полезен, а в конце своего рассказа доложил о писце, который раз в неделю, как только стемнеет, навещает Омида.
— Совсем мальчишка, и когда только клинописи обучился! Думаю, между ним и Омидом есть связь. Тем более что женщин у хозяина дома отродясь не было.
— Знаешь, где он живет?
— А как не знать…
Вскоре привели испуганного взъерошенного девятнадцатилетнего мальчишку, дрожавшего как куриный студень, едва к нему прикасались чьи-то руки.
Набу-шур-уцур, желая ускорить дело, повел писца в барак, где жили рабы. Инвия, все это время неотступно следовавший за сановником, только тут и понял, почему дом повара Омида так внезапно опустел. Все его обитатели оказались здесь. Но если рабы были лишь связаны по рукам и ногам и тихо сидели в углу, то управляющего подручные Набу подвергли пыткам и распяли на стене барака. Юноша от этого зрелища едва не потерял сознание и пообещал рассказать обо всем без утайки. Допрос затянулся еще на два часа и дал первые результаты. Подручные Набу-шур-уцура вернулись в дом писца, нашли разбитые, но не уничтоженные таблички, свидетельствовавшие о переписке между Омидом и Ашшур-дур-панией, что смогли — соединили черепок к черепку.
Инвия неожиданно подал голос:
— Однажды на нашей улице появлялся кравчий наместника.
— И что же в этом необычного? — посмотрел на него Набу. — Омид — его повар. А это — кравчий.
— Обычно из дворца прибегал гонец, а если вместо него пришел Ардэшир, значит, было что-то такое, что другому доверить нельзя, — здраво рассудил Инвия.
Набу усмехнулся:
— И то верно…
О том, что Набу-шур-уцур прибыл в Изаллу, в городе мало кто знал, хотя в этом и не было ничего предосудительного: Аби-Рама отправился в Руцапу на переговоры с Зерибни, а кравчего Ардэшира, главного распорядителя в отсутствие наместника, никто просто не поставил в известность. И внезапное появление молочного брата Арад-бел-ита вызвало во дворце настоящий переполох. Караул усилили, одеться всем было велено в сверкающие доспехи, к министрам отправились гонцы с приказом поспешить в тронный зал, начались приготовления к пиру. Напрасные хлопоты… Кравчий встретил высокого гостя на дворцовой лестнице льстивой улыбкой, низким поклоном, а в ответ услышал грубое:
— Где Омид? Знаешь?
— М-м… За городом, отправился прикупить свежих продуктов. В последнее время поставщики совершенно обнаглели, так и норовят подсунуть… то, чему давно место в помойной яме, — тут же вспотев, стал зачем-то оправдываться Ардэшир.