Мать вернулась на следующий день. Молча отперла дверь, выпуская Карнику. На дочь старалась не смотреть. Девушка увидела заплаканное лицо.
— Он бил меня, — зачем-то сообщила Карника, хотя понимала, что мать об этом уже знает.
— Иди в дом.
— Что с Ошеро? — этот вопрос сутки мучил девушку.
— Лучше о себе подумай, — бросила мать.
— Что с ним?! — Карника повысила голос, чего не делала по отношению к матери.
Женщина вдруг схватила дочь за волосы, притянула к себе, зашептала на ухо.
— Жив твой Ошеро, да только погубила ты его сегодняшней ночью. Предупреждали мы тебя, чтобы не ходила ты к нему, не губила своей невинности. Не послушалась, накликала беду на обоих.
— Я только хотела...
— Хотеть дочери положено то, что родители для нее делают и советуют. Все остальное капризы.
— Капризы, говоришь. Только ты сначала себя вспомни. Как бегала за моим отцом против воли родительской тогда оба пошли. Разве не так, мама?
— У нас другая причина была да и я совершеннолетия своего дождалась, прежде чем с милым лечь. Ты же поспешила.
Женщина отпустила дочь, толкнула в спину.
— Не следует на людях обо всем говорить.
Дома ждал отчим, сидел на табуретке, обхватив голову руками. На шаги поднял голову, тоскливо посмотрел на падчерицу. У Карники перехватило дыхание. Переступив порог, она опустилась на стоящую вдоль стены лавку.
Мать прошла вперед и села на табуретку рядом с мужем.
С минуту царила полная тишина.
— Так и будете молчать? — спросила Карника. — У вас такие лица, словно вы хоронить меня собрались. Ну, потеряла я девственность, так что ж теперь? За то с девушки спроса никакого. Так ведь?
— Всё верно, Карника, — подтвердила мать. — Для закона ты чиста.
— Для кого же я стала преступницей?
— Пусть бы лучше преступницей объявили тебя да и нас заодно, чем вот так, — ответил отчим, глядя в пол.
— Да объясните вы мне толком, что произошло! — Карника встала, уперла руки в бока. Переводила взгляд с одного на другого, но они не хотели смотреть на нее.
— Госпожа требует отправить тебя в свой дом, — сказала, наконец, мать, подняв глаза на дочь.
Только сейчас Карника увидела ее постаревшее лицо. Опухшее от пролитых слез. Еще вчера мать была молодой, а сегодня совсем старуха сидит перед ней. Даже проседь видна в волосах.
— В горничные берет? Так что же в том плохого?
— Какие горничные, дочка? Если бы так, то разве стали бы мы убиваться? Хорошо, когда красивая девушка в горничные уходит.
Карника помотала головой. До нее стал доходить смысл материнских слов и их угнетенное состояние.
— Почему я? — прошептала девушка. Ноги стали ватными. Она опустилась обратно на лавку. Сердце в груди бухало так, что казалось, его слышат и родители.
— Слух о красоте твоей дошел до госпожи, — ответил отчим. — Знаешь ведь, как забирали двадцатилетних девушек в город. Больше никто их не видел. Слышала, что оттуда не возвращаются.
— Слышала, но не верю тем сплетням. Куда же деваются повзрослевшие женщины?
— Говорят, убивает госпожа и новых берет.
— Не верю и этому, — ответила Карника.
— Чего заладила, не верю, не верю, — встряла мать. — Накликала беду на нашу семью.
— Так мне еще нет двадцати, — надежда Карники робко подала голос. — Не может госпожа взять меня.
— Пока ты девственницей была, правда твоя, защищал тебя закон. Теперь же ты женщиной стала, так что любой мужчина взять тебя может. Думали мы с отчимом, что проживешь с нами еще три года, а потом может и что-то случится с госпожой либо с домом. Не дала ты нам этих годочков.
— Так что же вы прямо не сказали? — вскинулась девушка. — Все запреты да запреты!
— А ты бы поверила?
— Не знаю.
— То-то же, — сказал отчим, — ты живешь только собой, никого не слушаешь.
Карника внезапно метнулась к столу, схватила нож, приставила к лицу. Родители вскочили.
— Что ж ты делаешь, дочка? — шагнула к ней мать.
— Исполосую лицо, тогда госпожа от меня откажется.
— Подумай об Ошеро.
— Он меня и такой любить станет. Он поймет.
Родители переглянулись, словно спрашивая друг друга, стоит ли говорить или лучше позволить дочери изуродовать себя.
— Ну? Мне стать уродиной?
— Госпожа сказала, что Ошеро умрет в случае твоего неповиновения, — мать не хотела обманом оставить Карнику дома. Она обязательно узнает правду, тогда не простит их никогда.
Карника разжала пальцы. Нож упал на пол. Девушка опустилась на колени, закрыла лицо руками, заголосила. За что ей такая несчастная судьба? За красоту расплата. Ни мужа, ни детей у нее не будет.
Мать со слезами бросилась к дочери, крепко обняла. Отчим обнял любимых женщин.