Из глубины мрака доносилось хриплое дыхание зверя и, можно было только догадываться, где он сейчас находится.
Пока стоял шум от генераторов, у Стоука были шансы незаметно дойти до веревок, но сейчас... сейчас все изменилось - в наступившей тишине любой звук, даже хруст снега, будет стоить ему жизни.
Дэвид стал медленно перемещать правую руку к тому месту на поясе, где был закреплен фонарь...
Раздался шорох брезента.
Чертова куртка, он остановился и прислушился. Ему показалось, что дыхание зверя стало тише.
Сердце стучало так сильно, что казалось, сейчас разорвет грудную клетку...
Только не шуметь...
Рука Стоука снова потянулась к фонарю. Заледеневший брезент предательски зашуршал, но уже гораздо тише...
Внутри него зрела паника. Как назло, сейчас вспомнился старый фильм "Челюсти", который он смотрел в детстве. Фильм произвел на него настолько сильное впечатление, что потом, еще долгие годы Дэвид испытывал приступы панического страха, заплывая в темную, мрачную глубину. И сейчас, детские страхи неведомого снова заставили дрожать каждую клетку его тела.
Рука коснулась фонаря. Он осторожно потянул его на себя и выташил из крепления.
Крупная капля пота скатилась по лбу на бровь и тяжело повисла на ней.
Стоук все так же медленно поднес фонарь к груди, потом поднял левую руку и взялся за ребристую рукоятку.
Теперь включи его...
Он облизал пересохшие губы.
Включить фонарь было не просто - Дэвид с ужасом вспомнил, что кнопка издавала громкий щелчок... Чтобы успокоиться, он глубоко и осторожно вздохнул. Потом, накрыл кнопку толстой перчаткой, обхватив ею рукоятку фонаря, и стал медленно сжимать ладонь... Через несколько секунд кнопка беззвучно щелкнула и вверх ударил яркий луч света.
Чудовище было уже на другом месте, гораздо левее... Оно присело на корточки и двигалось небольшими шагами медленно и совершенно бесшумно. Его грязный живот свисал почти до самых камней, а клешни были раскинуты в стороны и жутко покачивались при каждом шаге. В этой крадущейся твари было что-то до боли омерзительное, особенно, черная, от застывшей крови, морда, которая опускалась вниз и втягивала носом воздух после каждого шага...
О, господи... Сильная судорога резко свела ногу Дэвида. Он крепко прикусил губу, чтобы не закричать. Боль была нестерпимой - он выгнулся дугой, с трудом сохранив равновесие... Ногу так же внезапно отпустило, но пришло страшное осознание того, что он замерзает.
Тем временем зверь переместился еще дальше. Стоук старался не смотреть на его жуткое движение - он лишь изредка светил фонарем в его сторону, выхватывая огромную тушу из мрака и стараясь не упустить ее из виду.
Мозг лихорадочно работал. Питания фонаря хватит максимум на полчаса, а потом его ждет полная темнота и... страшная смерть.
В нос неожиданно ударил острый запах солярки.
Стоук огляделся.
Искореженный генератор валялся метрах в трех справа. От мощного удара зверя, он развалился почти пополам и под ним образовалась большая лужа темной и вязкой жидкости. Дэвид снова посветил в сторону зверя - тот продолжал свое движение и уже находился почти за троном. Его перемещения очень напоминали движение по спирали. Возможно, так оно и было, тогда зверь будет около меня минут через десять, подумал Стоук. Его взгляд снова остановился на солярке - он мог бы ее поджечь, но шансов на то, что жидкость загорится с первого раза было мало и...
Да, черт с ним... Он отбросил все мысли и стремительно, словно спринтер, рванул к генератору, сбрасывая находу толстые перчатки и выхватывая из кармана старую зажигалку Zippo.
Два огромных шага... и Стоук рухнул на колени рядом с искареженным металом. На боль от удара он не обратил никакого внимания.
Раздался громовой рев, а через мгновение тяжелый топот.
Стоук лихорадочно чиркал зажигалкой над лужей солярки.
Пламя погасло.
Снова вспыхнуло.
Его руки дрожали, по лицу лился пот.
В разодранном баке все еще находилась часть жидкости, и Дэвид быстро сунул туда руку. Внезапно пламя вспыхнуло вместе с его рукавом. Он выдернул руку из бака, отбежал в сторону и рухнул в снег. В туже секунду огромная клешня сомкнулась на, обьятом огнем, генераторе. Раздался скрежет металла, он взлетел вверх и следом за этим, оглушительный рев боли потряс воздух. У Стоука на мгновение заложило уши, но он вскочил на ноги и бросился к веревкам. Никогда в жизни Дэвид не бегал с такой скоростью, даже тогда, когда выделывался в университете перед девчонками - он несся огромными скачками, размахивая фонарем во все стороны.