"Преступница"
Очнувшись, я не сразу заметила, да и света не было, где я. Ощутила, что ногам и рукам очень холодно. Пошевелив руками, я поняла, что они крепко завязаны, ситуация в которой я сейчас находилась напоминала мне день, когда меня везли на продажу, ну хотя бы ноги оставили несвязанными.
Тело болело от позы, в которой я лежала, как по мне несколько часов, приняв позу сидя, я поморщилась от холода и жёсткости каменного пола, осмотрелась по сторонам. Глаза еле, еле привыкали к темноте, просидев несколько минут хлопая широко раскрытыми глазами, я наконец увидела в конце коридора темницы, я была уверена в ней я и находилась, поняла я это по решёткам моей холодной камеры, очень слабый свет. По-моему, там находились стражники, но я не понимала за какие это грешки меня сюда кинули.
И тут до меня дошло, я превратилась в полу-монстра на глазах у Валькира, Санг меня о таком не предупреждал. Что это такое было я так и не поняла. Я читала книгу, которую позаимствовала у Валькира, очень внимательно, но не нашла и намёка про то, что случается со мной, как я заметила в порыве сильного гнева или любых других сильных эмоциях. Ну конечно же меня поместили сюда, так как посчитали опасной, потому что никто не знает кем я являюсь на самом деле. Все, особенно Валькир, считают, что я обычная девушка прибывшая случайно с Земли, и которая была куплена Лаверсом.
Устало выдохнув, я кое как встала со своего места, так как у меня очень сильно замёрзла Жозефина Павловна*, а также затекло всё тело. Шагая туда-сюда по маленькому тюремному помещению, который составлял три метра в длину и три в ширину, узнала я это когда посчитала размашистыми шагами, вспомнила, что у меня под платьем находится маленький, кухонный ножик, который я позаимствовала, когда зашла на кухню за горячей водой.
Позавчера я пошла на кухню за горячей водой для Кристы, а вернее для её ног.
Пока кухарка причитала на непутёвого сына, который осмелился жениться на дочери соседки, с которой у той велась война, с тех пор как Империя подарила деревне несколько участков для выращивания овощей и фруктов, я быстренько взяла ножик, которым до моего прихода она чистила картошку.
Тем, что говорила кухарка, я мало интересовалась. Сказав несколько сочувствующих и поддерживающих слов этой маленького роста, но очень шустренькой преклонного возраста женщине, я выскочила с ножиком в складках платья и ведёрочком с горячей водой, покрытой деревянной крышечкой.
Но со связанными руками достать ножик было бы проблематично. Но попытка не пытка, как говорится. С горем пополам я достала ножик, села на холодный пол темницы, положила его между своих коленей и начала резать им верёвки. Нож оказался немного тупым, причина чего освобождение рук заняло больше времени чем предполагалось, наконец избавившись от верёвок я встала и потёрла их.
На всякий случай, я не слишком повредила верёвки, чтобы если на случай кто-то придёт, обнаружит «преступницу» свободной, и не сделал обыск, и забрал нож. В следствии я бы осталась без своего единственного на данный момент предмета защиты, хоть и не такой эффективной, но лучше, чем ничего.
Я не знала ночь сейчас или день, но создавалось ощущение, что я тут очень и очень долго. Я то вставала, то садилась на холодный пол, сидеть на нём слишком долго было выше моих сил. В голове появилась фраза подружки детства «Не сиди ты на холодном полу, застудишь себе что-то и не сможешь иметь детей», против воли я захихикала, находя ситуация, в которой нахожусь абсурдной.
Вдруг у меня голове появился голос, мужской,
-Этэ, держись я помогу тебе.
Я сначала удивилась, а потом подумала, «Вот и шизофрения». В голове опять раздалось,
- Я не шизофрения, я Санг. И ты должно быть забыла про моё существование, но как видишь про твоё не забыл. Кстати, что такое «шизофрения»?
Не обращая внимания на его вопрос, я задумалась над словами Санга и вспомнила про его наставление про нашу связь. И очень сильно этому обрадовалась, но радость сменилась смущением, то, что он потенциально мог видеть и то, что происходило в покоях Валькира, окрасило мои щёки в красный.