Через минуту кот на кухне жадно поглощал «Pro Plan – лучший выбор для спортивных котов», неясным оставалось, был ли Дасти спортивным котом, но его похоже это волновало чуть меньше, чем никак.
Афина стояла перед зеркалом – кроме футболки Ajattara на девушке не осталось никакой одежды. Она еще не ходила в душ, и неприятный запах вечернего пота был тяжел, не свеж, но отчего-то привлекателен. Афина потянулась, выгнулась и несколькими движениями скинула футболку. Перекинув смятый комок несколько раз из одной руки в другую, Афина отправила одежду в угол комнаты. После этого она стояла посреди комнаты почти неподвижно, прижав руку к губам. Невероятная, заряженная не идеальной, а значит божественной красотой, она провела рукой по округлым, почти безупречной формы ягодицам, вытянула руки по швам. Волосы, прижались к лицу по бокам и обвили шею, словно веревка удавки. Афина просто стояла, чуть склонив голову вперед. Грудь с колечками пирсинга была, может чуть меньше, чем любит большинство мужчин, но эти членоносцы, до смехотворно убогие, совсем не нужны Афине. Если бы необходимость имела знак минус, то это было бы «минус сто». От мысли, что она может быть привлекательна для обычного мужчины, чуть не стошнило. Безукоризненные ноги, тонкие, задерживали взгляд и заставляли спуститься взглядом к небольшим, рельефным ступням. Афина глянула вниз и встала на цыпочки. Кисти рук, с худыми, длинными пальцами прошлись от живота до груди и обратно. Опустилась ниже, дотянувшись до промежности. Несколько движений и еще несколько…
Утро мало чем отличалось от ночи, и солнце едва протиснувшись в окно, осветило комнату Афины. Кот лежал рядом, растянувшись на кровати. Девушка встала и, побродив бесцельно по комнате, остановилась возле включенного «яблочного» ноутбука. Афина включила музыку - Ahab, Def/Light, Antimetter, Myrkur были необходимы, чтобы не забыть, что мир вполне реален и вполне отвратителен.
Афина хотела уже отойти от компьютера, как вдруг неясный, бесформенный ужас сковал ее, ноги подогнулись, а кишки свернулись в тугой комок. История браузера! История браузера! Она была специально открыта, открыта так, чтобы было невозможно ее пропустить. Черные буковки на белом фоне ясно говорили, что кто-то, и это была совсем не Афина, ночью пробежался по сайтам, посвящённым кинематографу. Что-то про режиссуру и сценарии, про актерскую игру и «зеленку». О, конечно, она любила кино, но она не интересовалась механизмом, тем, что происходит за сценой. Это мог быть только он, ее чертов муж, которого она убила, и он был мертв, был закопан, около заброшенного пустыря. Совсем не глубоко, но точно закопан. Афина бросилась на колени и заглянула под шкаф, пятна там не было, она вдруг шеей, затылком почувствовала, что на нее кто-то смотрит. С едва сдерживаемым криком, который готов был сорваться в панический ор, она бросилась к стене, прижалась к ней спиной и бросила бесконечно долгий взгляд в темный космос коридора. Там, было пусто, но там была дверь, а за дверью - он, а еще там шкаф и за шкафом - он, ванна – он и там. Ее мучитель, который был, мать его, мертв, должен был быть полусгнившим, мать его, трупом. Из всех поступков, которые Афина успела совершить, самым бесполезным она считала свое рождение, но размышляя временами о самоубийстве, она все же считала, что это не выход, а если и выход, то не тот. Сейчас умирать она тоже не собиралась. Ужас от того, что Саша еще жив, что не сдох, и не покоиться под пятидесятисантиметровым слоем земли и грязи, пугал, и разуму не суждено было взять верх над Деймосом. Подсознание продолжало спускаться в ад воспоминаний о жестокости мерзавца и о том, как легко его было проткнуть ножом и как липкая, совсем не красная кровь заляпала Афину, пол и стены. Лихорадочно и неловко перебирая руками, девушка схватила с пола разбросанную одежду и надела на себя. В тоже время, ее взгляд был постоянно сосредоточен на черном провале коридора, где наверняка стоял он. И конечно в его руках был топор или пила, или огромный тесак.
Тем не менее, там никого не оказалось, и Афина, быстро пролетев по коридору и больно ударившись о косяк двери в попытке протиснуться в дверь, которую почему-то никак не могла открыть полностью, выскочила в подъезд. Последнее что она увидела, вылетая из квартиры, это была поблёскивающая на полу ванной вода и кем-то брошенная прямо в лужу зубная щетка.
Почти сразу стало понятно, почему не удалось открыть полностью дверь. Дверь наткнулась на сильно пьяного парня. Его звали Колей Тимчуковым, но про себя Афина ему дала имя попроще - «кусок говна». Он вечно пьяный крутился возле подъезда то одалживая деньги, то выкачивая их из малолеток. Он был своеобразным символом всего этого района – мог бы быть талисманом. «Папа сидит, мама пьет, Коля бьет» - это гениальное «хокку» выдавалось им с тошнотворной регулярностью. В общем это было правдой, кроме, пожалуй, последнего. Бил он выборочно и чаще всего неблагополучных подростков. Вонь подъезда имела туже природу, что и не открывающаяся дверь в квартиру Афины. Зловонное пятно, расползшееся по спортивным штанам Тимчукова, казалось ему ничуть не мешало. И он, неживой, но еще двигающийся последовал за Афиной. Она, не оборачиваясь быстро шла вниз, но прямо за спиной раздавалось несдержанное и непонятное «Ы-ы-суа», «Ы-ы, блядь». Мат удавался успешнее других слов. Афина решила, что уже ушла от него, как вдруг пьяный резко схватил ее за ворот куртки и дернул. Куртка расстегнулась и поэтому рывок почти не чувствовался. Самое отвратительное было, это даже представить, что он сейчас может до нее дотронуться. Это было выше ее сил, и она невероятным для себя способом, изогнувшись и выкрутив руку, смогла выдернуть крутку из рук Тимчукова. Афина почти отпрыгнула от него, но неловко ступила не последнюю ступеньку и соскользнула вниз