- Ы-ыыы! – завыл преследователь, скорее человекоподобное существо и рванулся вперед, на пошатнувшуюся девушку, - почем, брови сука выщипала! – неожиданно стройно выкрикнул он и протянув руки почти схватил девушку за плечи.
Афине некуда было деваться, оставался один из немногих шансов прорваться вперед и она, оттолкнув Тимчукова побежала еще ниже, она почти вылетела из подъезда, неуклюжие шаги пьяного пока еще не были близко. Руки нащупали язычок, открывающий подъезд, щелчок и дверь не поддалась. Сделала робкую попытку, обнажила щель и закрылась. Закрылась не сама, кто-то удерживал дверь, глянуть в грязное дымчатое стекло времени не было, да и, если на то пошло, просто в голову не приходило. На нее несся обезумевший от унижения и злости пьяный выродок. Он все еще что-то мычал и сейчас, в закрытом подъезде, когда некуда было бежать, был опасен, чудовищен. Она увидела, что тот, с обезумевшим взглядом стоит уже буквально в нескольких шагах. Вонь мочи, алкоголя и дешевого курева была невыносима. В течении всей жизни, почти всегда удавалось обойти вот таких. Ведь даже замечать их было унизительно, а сейчас вот не обойти. Афина еще раз толкнула дверь, та приоткрылась и с той стороны вроде как забывшись дали немного пространства, но снова навалились на подъездную дверь и та закрылась. Тимчуков опять что-то мыча сделал шаг, замахнулся для удара и тут его глаза округлились, и он отшатнулся назад. Девушка в первую секунду не осознала отчего тот начал пятиться, опустила глаза вниз и увидела в своих глазах тот самый «CRKT Hissatsu сражайся как самурай». Как самурай не вышло, а как у мясника вполне. По широкой дуге нож протанцевал в руках Афины и врезался алкашу прямо во впалую грудь. Несколько ударов и черное пятно начало сползать как неудачный макияж вниз. Алкаш Коля уже лежал, когда Афина нанесла четвертый удар. Тот забулькал, застонал, ноги начали выбивать чечетку, а правая, вышибла неплотно лежащую подъездную плитку, и та расколовшись отлетела в сторону. «Ууууу-хрэ-хрр» стонал Коля Тимчук, а кровь смешавшись с пятном мочи начинала сползать и щупать пол.
- Ты, - зло бросила Афига, - я знаю, это ты мразь травил собак, вот и подыхай… подыхай ублюдок! - Она это сказала не громко, даже тихо. После развернулась и с силой ударила по двери подъезда – та распахнулась настежь и описав дугу жалобно хрустнула. Возле подъезда никого, только автомобиль отъезжал, а в нем вроде кто-то знакомый сидел, страшно, больно знакомый. Афина взлетела на свой этаж и вернулась домой в полной уверенности, что «призрак» Акиндина на этот раз дом покинул. Нет, она не жалела об убийстве, она и не боялась милиции – нож, не помыв и не протерев, положила на шкафчик с обувью. Она просто и спокойно осознала, что сделала правильный и хороший поступок – пусть гниет, лишь бы до утра убрали в подъезде, гниль вычистили, что из него сочилась. Единственное, что оставалось неуютными – приходилось действовать. Афина любила спокойствие, могильную тишину Стикса, релаксацию под похоронный шаг Ahab или Syndrome. Было не привычно заставлять свое сердце биться быстрее, адреналин ловко действовал в теле, а этого не хотелось. Афина включила музыку, села на пол и тут же к ней подскочил кот, обнял ее хвостом, прижался и собрался засыпать.