Не успели вернуться в окопы, как услыхали сквозь туман нарастающий конский топот. Кавалерия!
На этот раз не подвели артиллеристы. Встречь келлангийской коннице горохом забарабанила картечь. На промёрзлой глине закопошились вперемешку лошади и солдаты, келлангийцы и тагркоссцы. Засвистало в воздухе ответное и первые разрывы келлангийских снарядов легли вдоль линий тагрских укреплений. В грохоте разрывов тонули команды, выстрелы и стоны. Для тех, кто мог что-то видеть и слышать, всё слилось в один непрекращающийся ужасный сон. Люди зажимали ладонями уши, ползли, пытались вдавиться в землю. Уползти, убежать было некуда, и лишь промёрзлые комья земли, огонь и грохот разрывов царили повсюду.
И тогда, как только обстрел стих, по цепи пошла команда: уцелевшим — отступать…
С вершины холма, где располагался командный пункт тагркосской армии, Даурадес наблюдал, как поднявшись, нестройными рядами, бегут его драгуны. С другой стороны к окопам подбегали келлангийские солдаты — уже со знамёнами и ружьями наперевес. В подзорную трубу генерал хорошо видел, как замешкались двое драгун, пытаясь утащить с собой раненого товарища, и в ту же минуту все трое были сколоты штыками.
Конь под генералом, слыша канонаду, водил ушами и нервно перешагивал с ноги на ногу. Плюмаж на треугольной шляпе Даурадеса покачивался в такт.
— Карраден! — позвал генерал, не отрываясь от трубы.
— Простите, господин генерал, но здесь нет Каррадена, — ответил голос ординарца. — Полковник Карраден в Дангаре.
— Да. Конечно.
Если что-то случится здесь, сегодня, с ним — в тылу на всякий случай остаётся Карраден. Карраден — незаживающая совесть…
Даурадес запустил руку в карман, и вытащил пару орехов. Не спеша, один за другим, раздавил их в пальцах.
— Господин генерал!
Вьерд, командир кавалеристов бывшего полка Мако, кружил и кружил вокруг холма на буланом жеребце.
— Господин генерал, они накрыли наши батареи!
— Вижу, — ответил Даурадес, хрупая в пальцах орехи.
— Но, господин генерал…
— Стоять на месте. Ждать приказа. Ждать! Вам всё понятно, капитан?
Чёрта с два у нас теперь получится, думал Даурадес.
Перевешать бы весь генштаб. "Мешок", "мешок"… Келлангийцы как по ниточке прошлись по батареям. Не захлопнется мешок! А это значит, что нас спасает только чудо… Или не чудо. Случай… Боже, как надоели эти глаза за спиной. Вычислять, кто именно из них сдал врагу наши планы нет смысла. Сам виноват, не доверяй кому попало. А приходится…
Он обернулся к группе генералов, так же как и он, наблюдавших за ходом боя.
— Господа!.. — Он чуть было не сорвался и не назвал их сплеча "господа офицеры!" — Господа, мне кажется, что в вашем присутствии здесь сейчас крайне мало пользы. Обстановка осложнилась, и вы будете нужнее при своих частях. Со мной остаются вестовые и отряд охраны. Хумм, господа!
"Вообще-то — зря", подумал он, когда недоумевающая свита рассыпалась в разные стороны. "Если генерал — то точно не дурак". Оно конечно…
Более не обращая на них внимания, повернулся к сражению и потянулся было за трубой, но его прервали.
— Господин генерал!
Всадник в темносинем мундире выплясывал перед ним на вороной кобылке. За его спиной пикой торчало укутанное чехлом древко знамени.
— Господин генерал, разрешите доложить, отряд конных драгун, командир капитан Гриос, прибыл в ваше распоряжение и ждёт приказа вступить в бой!
Вот он, случай.
Молодцеватый чаттарец, не отнимая руки от хвостатого шлема, ожидал ответа. Они там что, теперь все на вороных кобылах ездят, подумал Даурадес.
— Сколько вас?
— Отряд семьсот сабель, господин генерал! Находится на марше, подойдёт через несколько минут со стороны левого фланга!
— Вот что, парень. Не соединяясь с нами, обогните фланг да врежьте-ка по этим воякам с тыла. Во-он по тому поселочку напротив, что зовется Вендимиок. Приказ понятен? Действуйте!
— Господин генерал!
— Что ещё?
— Господин майор Гриос очень просит пойти в бой под нашим, чаттарским флагом. Вот. Вот…
Вестовой сорвал чехол и перед Даурадесом плеснуло на ветру сине-лилово-чёрное знамя, в середине которого перебирал когтистыми лапами огненногривый грифон.