Тропа Исполинов

— Капитан Вьерд, — разочарованно сказал Даурадес.

— Я, господин генерал!

— В бой, капитан. Бить, бить и бить, и не давать врагу передышки!

Передал ординарцу трубу и полез в карман — за орехами. Вдали, за бывшей линией фронта всё явственней и гуще поднималась дымная мгла. Это горели дома поселка Вендимиок.

3

— Проведите ко мне этих героев.

Крабат и Гурук, с ног до головы в копоти и глине, предстали перед Даурадесом.

— А где капитан Бустар? — спросил генерал.

— Там, — махнул рукою Крабат.

— Снаряд. Прямое попадание, — добавил Гурук.

Даурадес потемнел лицом.

— Ваши потери?

— Много. Больше половины состава.

— Больше половины… — машинально повторил Даурадес.

— Что ж, — добавил он. — Я видел, я видел всё это… Всем, кто остался в строю — два дня отдыха. Вашу бригаду пополнят солдаты из бывшего полка Мако. Организовать их. Насколько будет возможно — поскорее обучить. Впереди у нас не одно такое сражение… Вы, кажется, родом из Коугчара, Крабат?

— Да, господин полковник. Даже, было время, работал под вашим началом. Помните, когда мы взрывали камни у входа в бухту?

— Помню, — подтвердил Даурадес. — Вестей давно из дома не получали?

— Как сказать, господин полковник… Давненько.

— Вот и я, тоже самое, давненько, — неожиданно сам для себя сказал Даурадес. Сержанты переглянулись.

— Да ведь все мы солдаты, господин полковник, — пожал плечами Гурук. — Пока не окончена война, наше дело — воевать. А там посмотрим.

— Хорошо. Вопросы, капитан Крабат и лейтенант Гурук?

— Никак нет, господин генерал!!

— Ступайте…

Нас труба призывает
фельдфебельским басом,
Нас молва величает
пушечным мясом,
Просыпаются птицы —
мы снова в пути,
Нас, родная землица,
пойми и прости…

На полях и дорогах
навечно распяты,
Не святые, не грешники —
просто солдаты,
От тревоги к тревоге —
где силы набрать?
И ползет по дороге
усталая рать.

Знамена трещат,
парусами раздуты,
Нам грозу предвещают
чужие редуты,
Смело в ногу — марш! —
ковыляют полки,
Мы взойдем в небеса
как пылинки легки.

Нам осталось — чуть,
нам осталось немного,
Добредём как-нибудь
и до Господа Бога,
То не ангелов плач,
это воронов крик:
"Что наделал ты, грешный,
сварливый старик?!"

Зеркала небес
пугают провалом,
Но только Бога здесь —
никогда не бывало,
Видно, выход в том,
что, седым и чумным,
Нам на небе крутом —
стать богами самим?

Плети молний стегают нас
справа, и слева,
И трещит под ногами
звёздное небо,
Коли так суждено —
выпьем чашу до дна,
А земля в вышине —
остается одна…

Глава 12. Лагерь на развалинах

Спокойно, рыцари, спокойно,
Сигнал получен, дан приказ.
По коням, рыцари, по коням,
В последний раз, в последний раз.
Твой путь сегодняшний измерен
И он судьбу твою решит.
Копьё остро и меч проверен,
Надёжен шлем и крепок щит.

Сверкнул на латах солнца лучик
И клятва произнесена.
Там, впереди — счастливый случай,
А позади — твоя страна,
Несёмся мы лихой громадой,
Плащи и перья на ветру,
Нас ждут победы и награды,
И чаши пенные в пиру…

О рыцарь, брось хмельные бредни,
Весь пыл сражению отдай,
И в каждый бой,
как в бой последний
С холодной яростью вступай.
И пусть не пройдены все беды,
И пусть глумится вороньё —
Надейся, рыцарь, на победу
И верь в нее, и верь в неё!

Боевая песня Кайсти

1

Этим утром Тинч продрал глаза поздно. Он тотчас узнал комнату. Когда-то в этих четырёх покосившихся стенах находилось его собственное жилище — до того, как домик был разрушен смерчем. Переезжая в новое жилище, Даурадес оставил здесь старый продавленный диван, и стол о трех ногах, и даже такую редкость как маленький потрепанный глобус, что не пропал и не сгорел, а, удивительное дело — всё так же стоял, покинутый, на полочке в углу.