— Прости, я не могу рассказать, как был устроен инкубатор, — покачал головой врач. — Он смотрел в кружку с витаминным напитком, будто пророк в магическое зелье.
— Почему? Это что, тайна? Вроде ты ничем не обязан тому миру, — удивился сталкер. — Ты же мне про него рассказывал в общих чертах, когда мы только встретились.
— Нет, не тайна… Аспид, я просто никогда не гулял по инкубатору.
— Это как?
— Понимаешь, когда я был ребенком, совсем маленьким, то рос в одной комнате с такими же малышами. Однако, когда нас начали учить в школе, каждому выделили индивидуальную комнату. В ней были все удобства. Даже еду нам приносили туда.
— И тебе никогда не хотелось выйти?
— Выйти, — Мэг побледнел. Его дыхание сделалось глубоким.
— Да, выйти. Подышать свежим воздухом, подумать о своем, отвлечься от бытовухи…
Наг не заметил, как его напарник задрожал. Он продолжал всматриваться в напиток.
— Нет, я не выходил. Никто не выходил, — Неджи приложил усилие, чтобы его голос звучал как обычно.
— Даже дети? В смысле детям положено шуметь, играть, быть непослушными. Вас же инкубируют группами, как я понял. Одних вынули, других положили? Значит, должны быть малыши. Видел других детей? Ну, помимо себя и твоих одногодок. Младше-старше.
Мэг видел… тела на операционном столе. Вспомнил, и ему стало тошно. Стакан выпал из рук. Жидкость расплескалась по мерзлой земле.
— Аспид, — впервые на памяти нага, голос Мэга был таким хриплым. — Если бы я вышел, то сейчас с тобой бы не разговаривал.
— Почему? — наг наконец повернулся к собеседнику и побледнел, так жутко выглядел «чистый».
— Эй, ты чего?!
Мэг спешно отошел на пару шагов от костра и его стошнило. Сел на корточки, тяжело дыша. Перед его глазами стояли тела с татуировками номера на плече.
Он перестал трястись только когда ощутил на спине узкую ладонь Аспида. И был без понятия, каких титанических сил требовал жест сочувствия от стоявшего позади нага. Наверное, тех же, какие требовались от Мэга, когда он дополнил сухие факты, выданные Аспиду два года назад:
— Любое отклонение от нормы. Шаг в сторону, опоздания, низкие оценки, сексуальное желание, отсутствие талантов, болезни, дефекты – и они исчезали, — вдох, выдох. — Я не видел инкубаторских старше или младше себя, помимо воспитателей. Живыми! Если воспитанники ошибались, они попадали ко мне на стол. Мертвые, холодные, моложе и старше, — снова глубокий вдох и долгий выдох. — Нас делали тысячами, но лишь единицам позволяли покидать инкубатор, — Мэг говорил с трудом, будто каждое слово добывалось из него клещами. — Я еще не понимал происходящего. Называл резкую пропажу знакомых «исчезновением» и старался не задумываться, почему нас все меньше, и куда исчезают дети, юноши, девушки. Куда делать моя подруга, совсем еще девочка. Один раз я едва не сорвался. Я был готов присоединиться к исчезнувшим. — Он вспомнил, как упал в обморок у стола с телом девочки с таким же номером, как у пропавшей подруги. — И я заставил свои мозги не думать! Забыть. Не чувствовать. Не понимать… И выжил. Я не исчез.
Он рассказывал, как плевался. Обо всем, что было, но не осталось в прошлом. Оно все еще с ним, сейчас.
— Прости, — Аспид закусил губу клыком и гладил мужчину по спине в попытках утешить. Какое там «насладиться видами», какое там «не была ли бы твоя жизнь лучше». Сталкер понял, чего хотел Мэг – встретиться со своими страхами. Извиняющийся голос прозвучал осторожно и ласково: — Я не думал теребить раны. Валмон! А я еще свою жизнь дерьмом называю. Встать можешь?
— Да. Дай мне минуту.
Кот подошел с краю и облокотился на хозяина. Взгляд кошачьих глаз просил нага отойти и больше не причинять Мэгу боли неаккуратными словами. Аспид понял, ушел к машине.
Следующий час врач сохранял траурное молчание, лежал на одеялах в попытках усмирить разум, получивший возможность влиять на опустошение желудка.
А сталкер проклинал свой длинный язык и уже был не рад, что смог растрясти коробочку эмоций под именем Неджи Мэг. Как и в ящике Пандоры, в этой не оказалось ничего хорошего. Аспид не стал теребить раны дальше. Завел джип и приказал грузиться обратно. Но Мэг сам изъявил желание рассказать больше.
Аспид все больше узнавал о спутнике, все больше к нему привязывался и почти был готов оставить спину открытой, будучи уверенным в надежном прикрытии. Аспид начал замечать: он больше не шарахался от Мэга и уже не так остро реагировал на его прикосновения. Из-за этого, он даже позволил себе думать, что если он продолжит быть рядом с этим парнем, то, в конце концов, однажды поборет свои страхи…