— Ладно, давай сделаем крюк и подъедем к красной зоне территории города «чистых», — неожиданно согласился Аспид. — Но, Мэг, ты точно хочешь увидеть конечный пункт вивисекции?
Уверенный кивок стал ответом.
— Я об этом пожалею, — убежденно заявил наг и резко вывернул руль на восток.
Мэг выглядел немного лучше, но все еще казался бледной тенью себя обычного. На его лицо легла тень печали и все не желала уходить. Аспид тоже не мог перестать думать об услышанном.
Особенно о той, про которую Мэг рассказывал с полуулыбкой на губах и таким ласковым голосом, будто не о девочке, с которой он едва ли мог поговорить пару раз в неделю, а о возлюбленной, с которой пережил десятилетия страсти, воспитав из чувства нежный бутон любви.
— Та девочка… — эти слова вырвались помимо воли Аспида. Ему хотелось узнать больше о той, из-за кого холодный «чистый» начинал походить на актера из пьесы о драматической любви.
— 5s3n?
Живая интересная девочка с красивым почерком; общение с которой делало из 1s6n счастливейшим из детей; девочка которой нравилась анатомия больше математики; которая заплетала волосы в косу, чтобы те не мешались; которая щурилась от того, что плохо видела вдалеке; девочка у которой кололо в боку при беге… она исчезла. И Мэг обещал никому о ней не рассказывать, не вспоминать, но помнил и рассказал.
— Первая любовь?
Мэг много слышал о любви. Правда от продажных девок, поэтому так и не смог разобраться в таком сложном и многостороннем понятии.
— Возможно. Это было так давно. Я не уверен, что это была любовь.
— А та девушка, ну, которая умерла от рака?
— Биатрис, — врач назвал имя таинственной незнакомки.
— Ее ты любил?
— Я желал ей помочь. Она была добра ко мне. И… мне не было одиноко с ней.
Вид Мэга стал еще более несчастным и Аспид понял: пора сворачивать этот дебильный разговор или начать жаловаться на свои беды, а затем вместе плакать, вытирая друг другу сопли платочками.
— Ох, завались! Не будет у нас сегодня нормального диалога. Все слезы да сопли, стресс и переживания. Недалеко пузырчатый склон. Заночуем там. А пока будем держать язык за зубами.
Так и поступили.
Пузырчатые горы напоминали застывшие пузыри мыла: от совсем небольших, до пятиметровых гигантов. Большинство пузырей имели входы и выходы и были обустроены для временных лагерей животных и людей.
Аспид без промедления прошел в один из пузырей, предусмотрительно постучав по соседним.
— Тут много пастбищ, — пояснил наг такую предусмотрительность. — Сейчас уже холодно и зверье перевели на сено, пищевые отходы и зерно. А пока травка была животноводы гуляли неделями со скотом по полям. В таких вот пузырях – у них стоянки.
— Ты неплохо в этом разбираешься, — заметил Мэг. Он уже не корчился от боли и не спешил ставить себе капельницы. Грустным от мысленного возвращения в прошлое он тоже не выглядел.
— А ты поразительно быстро восстанавливаешься, — фыркнул сталкер и лег на сооруженный пастухами лежак.
Внутри пузырь оказался удивительно гладким. Серый камень стен будто был отшлифован. У потолка виднелись гнезда ласточек, пол усыпала мелкая галька и песок – материал диковинных гнезд. Зато ноги нескользили.
— Зря запрыгнул, — криво улыбнулся Аспид при свете первых огоньков костра. — Иди дежурить.
Пришлось Мэгу взбираться по скользкой стенке до выхода. Долго и под хохотание нага – о том, что стенка скользкая врач узнал не сразу. Снаружи он сидел, облокотившись на пузырь, и смотрел на темнеющий горизонт. Вскоре небо полностью почернело и только точки звезд не дали усомниться в монументальности нависшей над миром тьмы.
Кот уложил на колени Неджи Мэга голову и замурчал. Мужчина провел по его спине рукой, вновь замечая, как сильно подрос питомец.
— Нет, кот. Больше я тебя на плечах носить не буду. И, нет. Мы посетим город «чистых». Даже если Аспид будет против. Да, слезу с его шеи и пойду. Я должен узнать: почему они создали вирус. И, да, для меня это важно.
19. Сломанная стена
— Запомни главное. Не высовывайся из машины, — проинструктировал наг, когда до красной зоны осталось не больше десяти километров. — Не будь у нас бронированного джипа, я бы не рискнул приближаться. А эта малышка, — хлопок по приборной доске, — выдержит очередь из мелкокалиберного. Да и из чего покрупнее тоже. Вот, — он протянул бинокль, — увеличивает сильно, сможешь увидеть скорлупу. Но на большее не рассчитывай.
Мэг кивнул, однако бинокль не взял. Он бросил взгляд на контейнеры, которые притворялись батареями и спросил: