— Но, может, ты не захочешь, Дави, оставить меня в компании. У тебя наверняка есть свои люди. Так что не стесняйся.
Дави загадочно усмехнулся:
— Нет, ты останешься, Оливия. Но тебе стоит пойти в отпуск. По крайней мере, на несколько дней.
— Дави, мне не нужен отпуск! — насторожилась Оливия.
Дави присел возле нее на корточки и взял за руки.
— А я говорю — нужен, — мягко возразил он. — Тебе надо подготовиться к нашей свадьбе… Что скажешь?
Оливия робко и радостно посмотрела на него.
— Скажу, что несколько неожиданно… — проронила она.
— Ну да, — покачал головой Дави. — Вообще-то я этого ждал несколько лет.
До свадьбы оставалось совсем немного времени, которое Далила постаралась использовать для того; чтобы отговорить Асусену от этого безумного шага.
Асусена твердила, что она обязана выйти за Витора. Далила, загибая пальцы, перечисляла все известные ей провинности и скверные поступки Витора.
Он столько раз подвергал унижению Асусену. Он едва не расстроил жизнь Дави. Он бесчестно поступил с Оливией. Наконец, он собственную мать хотел отправить в тюрьму. Как можно жить с таким чудовищем?
Асусена отвечала, что Витор ей все объяснил. Люди напрасно наговаривают на него, из зависти пытаются его оболгать. История с тюрьмой — плод болезненного воображения донны Летисии.
— О Боже! — потеряв терпение, воскликнула Далила. — Да ему и в самом деле удалось промыть тебе мозги!
— Он мне одной доверяет! — выкрикнула Асусена.
— Потому что ты единственная, кто позволяет ему себя обманывать! Он болен, Асусена, болен!
Асусена с горечью промолвила:
— Это еще одна причина, по которой я не могу оставить Витора.
На глазах у нее появились слезы. В глубине души у Асусены было чувство, что она приносит себя в жертву.
— Нет, — упрямо возразила Далила. — Я не позволю этому типу увлечь тебя за собой в яму. Я не позволю тебе сделать этот безумный шаг, Асусена!
Франшику по натуре своей не был способен испытывать ненависть и злобу и не мог отвести свои чувства в это отрадное для многих людей русло, поэтому его терзали только боль и сострадание к Асусене.
За эти несколько дней он совершенно переменился, исхудал, спал с лица, утратил прежнюю свою общительность и веселость. Франсуа не узнавал его. Он привык делиться с Франшику своими невзгодами, но Франшику, человек куда более разговорчивый и, казалось бы, менее сдержанный, с того момента, как узнал о готовящейся свадьбе, не произнес больше ни слова на эту тему…
Далила ворвалась к Франшику с требованием, чтобы он немедленно шел к Соаресам спасать свою принцессу. Но Франшику лишь печально покачал головой:
— Нет, Далила, нет.
— Но надо что-то делать! — настаивала Далила. — Франшику, если ты ее на самом деле любишь, ты не должен допустить, чтобы она вышла замуж за этого мерзавца!
Взгляд Франшику упал на фотографии, лежащие перед ним на столе. На нескольких из них была Асусена, на других — они вместе, снятые в парке Франшику. Он взял один из снимков, где они были вместе, перевернул и написал: «Принцесса, я всегда буду любить тебя».
— Возьми, — Франшику протянул фотографию Далиле. — Я уже сказал ей все, что мог. И если это не подействовало, мне остается только смириться.
Далила не могла поверить в то, что он сдался.
— Франшику, неужели ты не хочешь поговорить с ней?
Франшику вложил снимок в ее руку.
— Возьми. — И, опустив голову, повторил: — Больше я ничего не могу сделать…
Летисия и Франсуа решили после свадьбы Витора уехать в Европу. Они надеялись где-то там пересечься с Амандой. Гаспар от души одобрил их намерение.
Франсуа сказал, что основная цель его поездки — утрясти дела с его бывшей женой, оформить
развод и жениться на Летисии. При том условии, что отец ее благословит, конечно.
— Что ты думаешь по этому поводу, Летисия? — спросил отец.
— Что? — не поняла Летисия.
— Наша сеньора витает в облаках, — объяснила Эстела. — Эй! Мы говорим о свадьбе!
— О свадьбе Витора? Все переглянулись.
— Нет, дочка, мы говорим о твоей свадьбе… А о свадьбе Витора мы ничего не знаем, — напомнил Гаспар. — Нас никто официально не приглашал.
Летисия вздохнула:
— Он женится сегодня, папа. Мой сын сегодня женится.
— Хочешь, я отвезу тебя к церкви, — предложил Франсуа. — Хоть издали, но ты посмотришь на церемонию. Это лучше, чем мучиться и тосковать. Поехали!