Теперь он выглядел так, словно ему не хватало воздуха.
- Но это все… предположения, - попробовал возразить он.
- Я знаю наверняка, что он был здесь через две недели после смерти Регины. Я знаю, что он по уши увяз в продаже картин, которые потом выкрадывали у владельцев. Я знаю наверняка, что он убил бы каждого, кто мог бы обвинить или выдать его. А остальное… ну, это уже ваши заботы!
Я продолжал идти к остановке автобуса. Он шел за мной с растерянным видом.
- Все хотели бы знать, - проговорил он, - как вы напали на след организации?
- Подсказка информатора, - усмехнулся я.
- Какого информатора?
«Информатор, - мелькнуло у меня, - контрабандист в модном пальто с великолепной прической и сумочкой из крокодиловой кожи».
- Информаторов не выдают, - заявил я.
Он вздохнул, остановился и вытащил из пиджака кусочек оторванной ленты телекса.
- Вы знакомы с инспектором по фамилии Портер?
- Разумеется.
- Он переслал вам сообщение.
Фрост передал мне ленту. Я прочитал аккуратно напечатанные слова:
«Передайте большое спасибо художнику-англичанину».
- Вы можете кое-что передать Портеру?
- Могу, конечно. Что?
- «Пустое», - продиктовал я.
***
Я стоял в темноте возле дома своего кузена. Он сидел в освещенной гостиной, глядя на портрет Регины, стоявший на камине все еще без рамы. Я позвонил.
Дональд медленно подошел и открыл.
- Чарльз? - несколько удивился он. - А я полагал, что ты в Австралии.
- Вчера прилетел.
- Заходи.
Мы прошли на кухню, где по крайней мере было тепло, и сели по разные стороны стола. Он выглядел изможденным стариком, тенью человека, который уходит из жизни.
- Как идут дела? - спросил я.
- Дела? - хмуро переспросил он.
- Торговля вином.
- Я с тех пор не был в конторе.
- Но если у тебя до сих пор не было проблем с наличными, они появятся.
- Мне все равно!
- Ты застрял, как иголка на пластинке. Проигрываешь один и тот же мотив… - Он смотрел на меня без всякого выражения. - Но теперь полиция знает, что это не ты организовал ограбление.
Он медленно кивнул.
- Полицейский… инспектор Уолл… приходил и сообщил мне…
- Ну, а дальше?
- Теперь это не имеет значения.
- Из-за Регины?
Он не ответил. Глаза его затуманились.
- Тебе нужно трезво оценить обстановку, Дональд. Она мертва. Уже пять недель и три дня, как она умерла. Ты хочешь ее увидеть сейчас?
Он страшно перепугался.
- Нет, Чарльз. Конечно нет!
- Тогда брось думать о ее мертвом теле!
- Чарльз! - Он вскочил, опрокинув стул, вне себя от ярости.
- Она в ящике холодильника, - сказал я. - А тебе нужно похоронить ее в холодной сырой земле. Разве не все равно?
- Убирайся! - Он повысил голос. - Я больше не хочу тебя слушать.
- То, из-за чего ты убиваешься, - терпеливо уговаривал его я, - это уже не Регина. Пойми, Дональд, то, что лежит в холодильнике, уже не Регина. Настоящая Регина - в твоем сердце, в твоей памяти. Единственная возможная жизнь, которую ты можешь ей дать, это помнить о ней. Ее бессмертие - в твоей жизни. И своим отказом от жизни ты убиваешь ее вторично.
Он резко повернулся и вышел. Я слышал, как он пересек холл, и догадался, что он направляется в гостиную. Через минуту я пошел за ним. Створки дверей были закрыты.
Я открыл двери и вошел. Он сидел на стуле на своем обычном месте.
- Убирайся… - вяло произнес он.
«Какой прок в том, - подумал я, - что человека сбрасывают с балкона, стреляют в него, швыряют о камни, а в итоге он не может спасти своего кузена».
- Я забираю картину с собой в Лондон, - громко и безапелляционно заявил я.
Он забеспокоился и вскочил на ноги.
- Нет!..
- Да. И немедленно!
- Ты не сделаешь… Ты отдал ее мне…
- Ее нужно вставить в раму. Иначе ее скрутит и перекорежит.
- Ты не заберешь ее.
- Ты тоже можешь поехать ко мне.
- Я не могу уехать отсюда!
- Почему?
- Не будь идиотом! - взорвался он. - Ты сам знаешь почему. Потому что…
- Регина будет там, где будешь ты. Стоит подумать о ней, как она будет с тобой.
Никакой реакции.
- Она была необыкновенная. Ужасно, что ее не стало. Но она заслуживает того, чтобы ты сделал для нее все, что возможно.
Опять ничего.
- Она не в этой комнате, а в твоих мыслях. И ты можешь взять ее с собой куда угодно.
Ничего.
Я подошел к камину и снял картину. Лицо Регины улыбалось, полное жизни.
«Но левую ноздрю следовало бы нарисовать несколько мягче…» - подумал я.
Дональд не пытался останавливать меня. Я тихо коснулся его руки.
- Давай выведем твою машину и поедем ко мне в Хитроу. Немедленно!
Дональд продолжал молчать.
- Вставай! - коротко приказал я. Он начал тихонько плакать.
Я глубоко вздохнул и взглянул на часы.
- Хватит! - сказал я через пару минут. - А бензин у тебя есть?
- Мы сможем заправиться… на шоссе… - ответил он, мучительно шмыгая носом.