Технический прогресс человечества основан на достижениях предшествующих поколений, и велосипед Артамонова явился как бы первоначальным звеном в цепочке усовершенствований самодвижущихся повозок данного типа.
Но идея создания самоката была убита мной в зародыше, и паровые машины завоевали всю планету…
Дома меня ожидал персональный паровозик последней модели, с паровым отоплением, усовершенствованным очистителем воздуха и туалетом.
Железнодорожная ветка заходила прямо ко мне во двор. Я проклинал себя, но мужественно переносил дорожные тяготы. Со злостью бросал уголь в топку и утешал себя, что человечество скоро избавится от этого кошмара.
На оформление заявки ушло немного времени. С толстой папкой я прибыл в комитет лично, чтобы ускорить внедрение в жизнь моего грандиозного изобретения. Я привез с собой соответствующие расчеты, чертежи и модель велосипеда, сверкающую блеском спиц и свежей краской.
Меня направили к начальнику отдела Городецкому. Когда я вошел, он пил чай.
— Что это у тебя? — скороговоркой спросил он, окидывая наметанным взглядом мое творение.
Разложив бумаги, я долго объяснял ему принцип действия велосипеда.
— Не пойдет! — раздельно произнес он.
— Почему?! — воскликнул я.
— Как же он будет катиться, ведь тут всего два колеса!
Я опять объяснил, но он с сомнением покачал головой.
— И ты хочешь эту штуку пустить в массовое производство! Если бы даже он и поехал (а это невероятно!), то что тогда ждало бы людей?! Они бы давили и калечили друг друга! Их бы увечили паровозы!..
— Но паровозов тогда не будет!
— Как так не будет? — растерянно спросил он.
— Так и не будет! — пояснил я. — Вы только посмотрите, как они неудобны! Будущее за автомобилями!
Городецкий кому-то позвонил, и через минуту в комнату вошли два сотрудника. Я начал объяснения снова.
— А где у тебя туалет? — неожиданно спросил один из вошедших.
— Во, во! Где?! — восторжествовал и Городецкий. — Видишь! У тебя его нет! А на паровозах все удобства!
Я что-то пробормотал и, сраженный их железной логикой, замолчал.
— Послушайте! — веско проговорил после продолжительного молчания один из сотрудников. — Вы человек умный и должны понять, что внедрение вашего изобретения просто немыслимо!
— Но у нас же все ездят на таких машинах! — воскликнул я.
— Где это у вас? — подозрительно спросил Городецкий.
Я прикусил язык и решил не искушать больше судьбу. Вышел из комнаты и перевел стрелки. Вскоре я уже стоял перед избой Артамонова. Когда я открыл калитку, он все еще чесал в затылке.
— Стефаныч! — заорал я. — Это же замечательная штука! Давай покажу тебе, как на ней нужно ездить!
ЖИВЫЕ СВЯЗИ
Шел урок, и учитель спросил:
— Скажите, ребята, кто помнит своего прадеда или хотя бы слышал о нем?
Наступило молчание.
— А зачем нам это? — послышалось наконец.
Учитель вздохнул и попытался объяснить, что знание это в общем-то желательно, хотя и трудно порою докопаться: ведь мы не ведем своих родословных и дальше деда и бабушки никого, как правило, из своих близких не помним. Между тем, говорил учитель, совершенно не исключено, что кто-то из ваших предков еще на Куликовом поле проявил присущие ему незаурядное мужество и находчивость, и через долгую живую цепь поколений кому-то из вас могла передаться частица его характера. Даже внешнее можно было бы, вероятно, найти между вами сходство. Разве это знание помешало бы?.. Или, допустим, в глухие демидовские времена крепостной мастер, один из основателей вашего рода, славился своим умением на камнерезной работе, славился золотыми руками. Разве ощущение такого кровного родства не помогло бы кому-то из вас уважительно посмотреть и на свои руки?..
Учитель продолжал разговор, а стены класса словно раздвинулись, и история становления нашего государства уже не казалась ребятам усохшей в безвестном далеке. И вправду ведь у кого-то из сидящих в классе мог оказаться предок, смело громивший врага на Ладожском озере, в Бородинской ли битве. Или умелец, подобный бажовскому Даниле-мастеру.
История людей тесно связана с историей их дел. Поэтому мы, говоря о преемственности поколений, имеем в виду и трудовые, и героические традиции народа.
А если взглянуть в другом масштабе, то можно наверняка проследить любопытные истории того или иного села, даже отдельного дома, того или иного завода и какой-то машины, сделанной на нем, библиотеки, собрания картин и всего лишь одной книги, одной картины.