Рейе отошел от Асмунда и снова окунулся в сутолоку торга. Дома, в хижине, у него хранилось пять резных кубков из моржового зуба. Молодой биарм видел, что такого товара на торге нет, и кубки можно продать по высокой цене. Он решил принести их на торг.
Он сунул налобник за пазуху и отправился в Ой-Ял. По пути зашел к Лунд. Ясноглазая сидела перед входом в хижину и натягивала на правило только что снятую отцом шкурку лисицы. Увидев Рейе, она поднялась с чурбана, на котором сидела, положила правило на траву.
— Где ты был, Рейе? Уж не продавал ли на торге черных соболей?
— Черных соболей у меня нет. Смотри, что я купил! — Он вынул из-за пазухи налобник. Лунд стала рассматривать покупку. Глаза ее оживились.
— Красиво! — сказала девушка.
— Возьми это себе!
— Мне? Ой, Рейе, какой ты добрый! — Она примерила подарок, старательно, расправив волосы. Золоченая птица с двумя головами и широко раскинутыми крыльями задрожала и замерла над ее переносицей. Крылья касались темных бровей девушки. Рейе залюбовался Ясноглазой.
— Спасибо, — сказала Лунд. — Не знаю, чем и отблагодарить тебя…
— Там, в чулане, есть восемь шкурок белого песца, — раздался за спиной Лунд голос Вейкко. — Слышишь, Лунд? Отдай их Рейе. Пусть продаст на торге. Я не хочу смотреть на этих Вик-Инг! Меня мутит при виде чужеземцев.
Вейкко подошел к дерновой крыше хижины и повернул палкой лежавшую на солнцепеке большую вздувшуюся рыбину. Рейе узнал стерлядь, которую неделю назад принес в подарок. Вейкко, как видно, хотел, чтобы рыба протухла.
— Зачем ты испортил ее; Вейкко? — спросил Рейе. — Или ты любишь тухлую рыбу?
— Не обижайся. Она нужна воинам.
— Разве воины будут есть такое дерьмо?
— Ты еще молод и ничего не знаешь, — сказал старик. — В тухлой рыбе живет яд. Если потыкать стрелой в спинку рыбы, наконечник будет нести смерть нурманнам.
Рейе от удивления вытаращил глаза. «Вот уж никак не думал, что моя рыбина пригодится на такое дело. Тогда не жалко. Пускай тухнет».
Лунд принесла мешок со шкурками и подала его Рейе.
— Возьми и меня на торг, — попросила она.
— Пойдем. Только я загляну домой, чтобы взять свой товар.
Когда Рейе и Лунд появились на берегу, викинги сразу обратили на них внимание. Молодой, крепкого сложения парень и высокая темноглазая девушка в длинном меховом безрукавом одеянии, опушенном по подолу белым мехом, смело подошли к прилавку, где стоял Туре Хунд. Ярл, не отрываясь, глядел на Лунд. Девушка ему понравилась, и он сказал:
— Полная луна взошла среди белого дня. Откуда у биармов такие красавицы? Что хочет купить дочь лесов?
Толмач, тотчас вынырнувший из толпы, перевел эти слова. Лунд смущенно опустила взор и, взяв Рейе под руку, припала к его плечу.
Туре Хунд выбросил на прилавок кусок голубого шелка. Шелк стоил очень дорого. Он попал к Хунду от венецианского купца, приходившего в прошлом году в Нидарос. Лунд не удержалась и погладила ткань рукой, но сказала с достоинством:
— В наших лесах такие шелка не носят: разорвешь о сучья. Не надо мне шелк.
— Красавица привередлива! — улыбнулся Хунд. — Тогда, может быть, ей понравится вот это? — Он небрежно выбросил на прилавок пурпурную накидку из тонкого бархата, отороченную белым как снег кружевом. Такие вещи жены викингов носили по праздничным дням. Туре развернул накидку. Бархат переливчато заиграл на солнце.
— Что скажешь, черноглазая? Нравится? — спросил ярл, посматривая на Лунд. — Хочешь, подарю ее тебе!
— Мне подарков не надо, — сказала Лунд.
Рейе взял накидку, хорошенько рассмотрел ее. Товар ему понравился, и он спросил:
— Сколько стоит эта тряпка?
— Тряпка? — Туре Хунд захохотал, и толстый живот его заходил ходуном, а плечи затряслись. — Это тряпка? Ты слышишь, Карле! Он говорит, что это тряпка!
Карле, видевший все это, улыбнулся.
— А ведь он прав. Тряпка есть тряпка. Хотя она стоит по меньшей мере три эйрира серебром!
Рейе положил накидку на прилавок и вынул из мешочка один из кубков. Хунд перестал смеяться, в глазах его появился интерес. Он стал рассматривать изделие. Кубок был выточен из моржового клыка, на круглой подставке-донышке. По бокам затейливый орнамент из веток деревьев, птиц и зверей. А по верху — ободок из колец. В каждом кольце по крошечной тонкокрылой чайке. Хунд передал кубок Карле и спросил:
— Неужели это дело твоих рук?