-- Нет, ну это невозможно!.. -- высказался я, обшарив кладовку, где обычно хранилась еда.
Пока я спал, они всё сожрали! Осталась только какая-то закуска, вроде фисташек, цукатов и прочей малосъедобной фигни! Ладно, будем есть гадость с минералкой, голод не тётка, пирожка не подсунет, в общаге и не к такому привыкаешь.
Набрав себе этого подобия еды, я сгрузил всё на столик, туда же поставил бутылку с водой и сел возле иллюминатора. Никогда не устану любоваться облаками сверху. Белые, как перья, крылья неба завораживают.
Цукаты и орешки кончились неоправданно быстро, но за новой порцией идти было влом. Оглядевшись, я убедился, что все спят и мне никто не помешает.
Поднять руку ладонью вверх и зажечь на ней язык синего огня оказалось так просто, словно я делал это всю жизнь. Волшебный. Холодный. Пламя страданий бога. Это уже давно не тот ад, что был. Боль совсем другая. То, что не даёт мне спокойно дышать, то, что сдавило сердце -- это тоска. Та самая тоска по Ветру, которая придавила к земле мои крылья. Та, которой я редко давал волю. Больно. Но иногда без этого огня гораздо больнее. Пусть хоть такая память о моём мёртвом боге живёт во мне.
Время пролетело быстро. Никто не заметил моей молчаливой печали и беззвучной молитвы мёртвому богу. Огонёк погас в сжатой ладони, а я вдруг понял, что дико замёрз!
-- Сожри меня демоны, тёмного дурака! -- прошептал, чувствуя, как начинает колотить крупная дрожь.
Добравшись до кладовки, вскипятил чайник, потратил пару минут на поиски кружки, непослушными руками попытался налить себе кипятка и благополучно ошпарился! Закусив губу, чтобы не орать матом, быстро нарастил тонкую плёнку чешуи на ошпаренную руку и порадовался, что в этот раз трансформация удалась. Иначе ходить бы мне с волдырями.
Во второй раз кружку всё же удалось наполнить. Но тут обнаружилось, что я представления не имею, где заварка!
-- Ну хоть что-нибудь, -- ворчал я, обыскивая выдвижные ящики.
Ещё через энное количество минут нашлись какие-то зелёные "порционные" пакетики. Вот только подписаны они все на латыни! Дед -- гад чешуйчатый! При вскрытии одного обнаружился сахар. О, это уже радует! По логике вещей вот в этих должна быть заварка.
Вернувшись к кружке с кипятком, я высыпал туда найденный сахар и надорвал пакетик с предполагаемым чаем. Руки основательно дрожали, мне всё ещё было очень холодно. Тут самолёт неожиданно нырнул в воздушную яму, пакетик в моих руках порвался напополам, невесомая пыль взлетела вверх, прямо мне в лицо, кружка опрокинулась, ошпарив на этот раз ногу, в этот же миг, офигев от боли, я невольно глубоко вдохнул...
-- Раздери меня твари Хаоса!!! -- заорал я, прежде чем начать дико чихать и кашлять.
Какому идиоту пришло в голову складывать рядом с сахаром перец?! Убиться об стену! У меня же аллергия! Ещё и не вижу ни демона, слезы ручьём хлынули, глаза так больно жжёт...
-- Ты чего? -- хриплым со сна голосом поинтересовался появившийся через миг брат.
Не в силах ответить, я просто распахнул ему навстречу душу.
-- А-а, ты в своём репертуаре, -- весело хмыкнул светлый, вздёрнул меня за ворот поставив на ноги и повёл умываться.
Через полчаса возле переодетого в новую тёплую академическую форму и завёрнутого в одеяло меня суетились все, кому не лень. Киса заварила крепкого, сладкого чаю, дедушка скормил мне чуть ли не полпачки как-то слабо помогавших от аллергии таблеток, Ван пытался вылечить мои опухшие, красные глаза, двойняшки нашли припрятанную еду, а папа всем мешал, перепугавшись моего приступа. Он-то знал, чем для меня может закончится аллергия. А я глухо кашлял, тихо скрепя зубами от боли в груди, температура подскочила до сорока градусов и не сбивалась, глаза разлеплялись с трудом. Немилосердно жгло ошпаренную ногу, несмотря на противоожоговую мазь под бинтом. Но несомненные плюсы своего положения можно было оценить развалившись на диване, положив голову на колени Навигатора млеть под её руками и спокойно пить чай из придерживаемой Маньячкой кружки.
...Мгла осязаемо клубилась вокруг. Я на удачу протянул руку и тут же едва сдержал стон. Не повезло. Нельзя долго стоять здесь. Ещё раз, перед собой... Ладонь знакомо обожгло и пальцы сомкнулись на живом, пульсирующем огоньке. Поднеся руку к лицу, я шепнул имя, едва коснувшись своих крепко сжатых пальцев. Радостно вспыхнуло, обжигая и вот на ладони уже пылает маленькая звёздочка. По лицу скользнула прядь волос, безжалостно срезанная ножом. Серебро?! Почему у меня седые волосы?! Некогда над этим думать. Лёгкое движение пальцами и на ладонь вокруг звёздочки ложиться тонкая серебряная полоска. Потом она исчезает, становясь частью светового ореола.