-- Понятно, -- обалдело ответил Данька.
-- Как у вас сил вообще на это хватает? -- удивилась Манька.
-- Тренировки, -- со вздохом ответил брат. -- И вы оба уже могли бы заметить, что не так уж часто нам удаётся пользоваться этими, как Даня выразился, "бонусами". Если браться за что посложнее -- можно вообще неожиданно помереть от разрыва сердца или кровоизлияния в мозг.
-- Беру свои слова обратно, -- произнёс озадаченный Маньяк.
-- У меня однажды дверь расщепить получилось, -- припомнил я, -- так это, считай, чудо, что без травм обошлось. Папа прав был, что наорать хотел. Да не успел, я смотался быстро. Когда я стену у Шона порушил -- неделю отлёживался и чуть рук не лишился.
Больше глупых вопросов близнецы не задавали.
И сейчас даже морозостойкий брат ёжится, стоя рядом. Нечего было на себя столько металла вешать! Хе-хе, половина всей этой серебряно-золотой фигни где-то растерялось за ночь. Да и не жалко.
Глубоко вдохнул, пробуя на вкус морозный воздух...
-- Ты чего, мелкий?
Откашлявшись, я сплюнул в снег что-то вязко-красно-тёмное. Гадость.
-- Нормально всё, -- сказал я, вытерев рот рукой. Взглянул на свою ладонь. -- Наверное.
Кровь. Всё ещё чуть святящаяся. Поэтому я и отбрыкиваюсь от любых врачей как ненормальный. Возьмут пробу крови, а она в пробирке -- светится! Что потом начнётся -- представить страшно. Как же, наследник престола и вдруг...
-- Последствия аллергии, -- ответил на тревожный взгляд брата. -- Пройдёт.
-- Пройдёт, как же, -- хмыкнул брат, пытаясь отвесить мне дежурный подзатыльник. Я увернулся. -- Поднимемся, займусь твоим хилым здоровьем вплотную.
-- Моё здоровье -- не хилое! -- возмутился, выпустив крылья. -- Я просто...
-- ...вечно раненый попаданец! -- закончил брат и тут же взлетел, опасаясь моего праведного гнева.
Проводив его взглядом, решил в этот раз только философски пожать плечами -- правду же сказал. Да и вымотался я до такой степени, что догонять его и бить по наглой светлой морде -- просто лень.
Джип мы загнали на место, а то что там... задний мост менять придётся... на капоте вмятина... лобовое стекло с трещиной... боковых зеркал вообще нету... фары малость побитые... мелочи!
Двойняшки наверняка уже дрыхли в своих покоях. Осталось только вернуться к себе и мирно улечься спать. Взмах полуэфирных крыльев, прыжок высоко в воздух и через несколько минут я переступил свой подоконник... Только чтобы заткнуть себе рот ладонью и едва не рухнуть обратно. В кресле дрых Шон. За компом сидел дед и сквозь хищный прищур разглядывал бледного как светлое привидение Вана.
-- Дед! -- очень тихим шёпотом позвал я и дедушка перевёл свой ледяной взгляд на меня. Проморозило по самый позвоночник, но меня напугать не так-то просто! Язык отлип от нёба и сурово оповестил драгоценного предка: -- Ты нас не видел!
Искорка веселья проскочила в холодных очах предка и он кивнул, вернув взгляд монитору.
Мы с братом выскочили как ошпаренные из моего окна обратно на улицу, и, не сговариваясь, рванули к покоям Вана. Я, чтобы не шуметь крыльями, встал на лейтэр брата, мы осторожно заглянули внутрь...
-- Засада! -- шёпотом высказался мой светлый брат и нельзя было не согласиться.
В покоях Вана нас поджидала моя драгоценная мать. Переглянувшись, мы сорвали когти на другую сторону нашего крыла и осторожно переступили подоконник даже не думавших спать двойняшек. Покои Маньячки.
Через десять минут комната была обставлена так, будто мы провели здесь всю ночь, а наша четвёрка резалась в карты сидя прямо на широченной кровати. Первоклассный бардак, качественно подстроенные следы пиршества, пара пустых бутылок выглядывающих из-под кровати и даже небрежно спрятанный компромат в виде кальяна присутствовал. Переодеться, смыть с себя следы помады и запах духов вешавшихся на нас с братом девушек (половины имён я не запомнил... сомневаюсь, что Ван запомнил хоть одно!) и принять относительно пристойный вид мы тоже не забыли.
Ох, чего мы только не вытворили этой безумнейшей ночью. Так я ещё ни разу в жизни не отрывался! За некоторые моменты даже немного стыдно. Другие моменты заставляли краснеть такого скромного меня по самые уши. И рёбра (надёюсь, без трещин в костях) до сих пор болят!
Минут через тридцать, когда мы успели полностью успокоиться, Ванов телефон издал зловещую трель узнаваемой мелодии.