МАТЕРИ НЕ ЗАБЫВАЙ
Матери не забывай,
не печаль своей родимой!
Сколько мать перестрадала,
как намучилась родная,
ночи проводя без сна,
вечера без пищи сидя,
утра многие без хлеба,
эту девочку лелея,
холя эту вот дочурку.
Тот, кто мать свою забудет,
кто родную огорчит,
омрачит передник синий,
тот с открытыми глазами
в Маналу пусть не идет!
В Туонеле того расспросят,
спросят Туонелы служанки:
как же здесь ты оказалась,
неужели мать забыла,
старую ты огорчила.
Мать узнала боль большую,
испытала муку злую,
с болью той — в порог ногтями,
с мукой той — в ведро зубами,
с банной шайкою — в обнимку.
НАД МАТЕРИНСКОЮ МОГИЛОЙ
Обманула мать ребенка,
мне сказала, малолетке,
что умрет всего на месяц,
на два месяца лишь сгинет.
Не на месяц и не на два
умерла она, пропала.
Умерла она надолго —
запропала навсегда.
Я по ней затосковала,
побежала к маме в церковь,
на конец скамейки села
голос матери послушать,
сетования родимой.
Голоса не услыхала,
сетования родимой.
На церковное кладбище
побежала я поплакать
над могилой материнской.
Из могилы мать сказала:
«Милая моя дочурка,
малая моя кровинка,
не ломай мой крест, родная,
не раскачивай, бедняжка!»
ЛИШЬ РОДИМАЯ НЕ ВСТАЛА
Из травы пчела взлетела,
муравей из почвы вылез,
побежал по бревнам дома,
по доскам сарая новым,
чтобы гнезда вить детишкам,
чтобы сватать и женить их.
Только матушка родная,
лишь родимая не встанет
снаряжать детей в дорогу,
сыновей своих женить.
БЕЗ ОТЦА ТЕМНА ИЗБУШКА
Без отца темна избушка,
даже если солнце светит,
темен угол без родимой,
даже если месяц блещет,
в бане пар стоит угарный,
даже если день топилась.
Плеть отцовская — травинка,
даже если долго хлещет,
вичка матери — из шерсти,
даже если долго порет.
У чужого вица злая,
хоть наказывает словом.
ПЛАЧУ У ДВЕРЕЙ РОДИМЫХ
Я пою у стен родимых,
у родных пою задвижек,
у ворот родных стенаю,
у колодца слезы лью,
чтоб услышала родная,
чтобы матушка узнала,
как поет ее дочурка,
птаха звонкая щебечет,
чтоб скорей пошла в амбары,
в погреба заторопилась,
маслица взяла оттуда,
прихватила бы свинины,
в чугунок бы положила все,
что вкусного имела,
для поющего ребенка,
для своей звенящей пташки.
БЫЛ МУЖЧИНОЙ И ОТЕЦ МОЙ
Был мужчиной и отец мой,
меж мужчинами был мужем,
меж мужами — подходящий,
сыновей в мужчины прочил.
Парень — только полмужчины.
Хорошо бы стать мужчиной,
вырасти и мне в герои,
меж мужчинами стать мужем.
Женщиной и мать была,-
годной женщиной средь женщин,
среди женщин — подходящей,
дочку женщиной растила.
Лишь полженщины — девица.
Женщиной бы стать неплохо,
годной женщиной средь женщин.
Я б не стала балаболкой,
тараторкой на деревне,
женщины бы не смеялись,
не насмешничали бабы —
мать женой была хорошей,
женщиной была прекрасной.
ВОТ ЗА ЧТО ОТЦУ СПАСИБО
Вот за что отцу спасибо,
уважение родному —
он в младенчестве девицу,
да и всех детишек малых,
в батраки не отдавал,
в рабство их не продавал,
чтоб за деньги гнули спину.
В праздники меня отец
мясом рябчиков кормил,
в будни — тем, что брал сохою.
В праздник рябчиков ловил,
в будни за сохой ходил.
Вот за что отцу спасибо,
уважение родному.
Матери моей спасибо,
даже два — меня носившей,
тысяча — меня качавшей,
что меня, совсем малютку,
да и всех детишек малых,
в лени жить не приучала,
прохлаждаться на скамейках.
Принуждала мать трудиться,
принуждала мать работать.
Матушка не принуждала
время проводить на печке,
не гнала меня погреться.
МАТЬ РОДИМАЯ СКОНЧАЛАСЬ
Мать родимая скончалась —
с той поры шесть лет минуло,
восемь лет уж пробежало;
на могиле материнской
на височках встали ели,
на плечах стоят осины,
между пальцев ног — побеги,
сосны поднялись на бедрах,
на могиле материнской
в изголовье твердый камень,
под плечами — только плашка.
Матушка моя не слышит,
и не слышит, и не видит,
щебетания не слышит,
песенок не слышит дочки,
пташки свист не различает,
хоть звеню я на височках,
хоть на лбу я напеваю,
и не слышит, и не видит.
Если бы сумели руки,
пальцы если бы смогли
с той могилы материнской,
с холмика меня носившей
камни твердые убрать,
до одной — собрать песчинки.
Если бы сумели руки,
если бы хватило силы,
собрала бы все песчинки,
землю всю сгребла б руками
я с могилы материнской,
с холмика меня носившей!
Пусть сумеют пальцы бога,
пусть творца сумеют руки
камни твердые убрать
и песчинки все собрать.