Саперы, так и не дождавшись обстрела, привстают и, поводя стволами по сторонам, гуськом направляются к «БРДМ». Хотят посмотреть, что там с ранеными, и пощупать бортовую радиостанцию. Станцию щупать бесполезно, а вот насчет раненых – это правильно. Это называется боевое товарищество, меня когда-то учили.
– Сделай это хорошо, – прошу я Курбана.
– Я знаю, – кивает Курбан.
Как только все пятеро (собака – тоже) приподнимаются – над дорогой, недалеко от обочины, выпрыгивают две «ОЗМ-72»…
У нас профессиональная камера. Можно сделать качественный снимок, увеличить и потом посмотреть в замедленном режиме. Я люблю это. Я многое люблю на войне. Мне нравятся враги-профессионалы. Одолеть «чайника» может любой. Сражаясь с профи, ты каждый раз сам перед собой подтверждаешь свою высокую квалификацию. Когда побеждаешь профессионала, это доставляет ни с чем не сравнимое удовольствие.
Мне нравится, как выпрыгивает «ОЗМ». Это поэзия! Жаль, человек в обычном режиме не может любоваться таким зрелищем. От момента срабатывания вышибного заряда до полного разматывания тросика и накалывания капсюля-воспламенителя проходит едва ли четыре десятые доли секунды. Человек за это время ничего не может сделать чисто физически, даже посмотреть в ту сторону. Как не может уклониться от атаки гюрзы, атакующий выпад которой длится сотые доли секунды…
Синхронно звучат два взрыва. Саперы падают в грязь, с дороги слышны проклятия и стоны. Все живы, но никто не уцелел. Если вовремя не подоспеет квалифицированная медпомощь, они умрут. Собаке тоже досталось. Смотрю, как кинолог, презрев свои ранения, тащит из нарукавного кармана бушлата ИПП и пытается перевязать своего четвероногого друга. Очень трогательно. Собака громко скулит и вертится, хочет укусить невидимого шершня, который жалит ее в бок. Жаль, жаль собачку…
Кто-то из саперов упорно ползет к «БРДМ». Наверно, все же хочет добраться до бортовой рации. Зря ползет, после такого залпа рация надежно умерла. Остается надежда на «ГБР» с опорного пункта в Толстой-Юрте. Там радиоточка, постоянная связь с комендатурой.
А вот и «ГБР». Из села к месту подрыва выдвигается колонна: два «УАЗа» и, чуть отстав, «таблетка» – санитарка. Оперативно. Они тоже опытные. Услышали взрывы, сразу поняли: без врача не обойтись. Наверняка уже и в комендатуру сообщили. Там сейчас, если есть трезвые офицеры, скорее всего приводят резерв в готовность номер один, ждут уточнения по обстановке.
– Заводи, – командую я Аскеру.
Аскер завел двигатель, перегазовал пару раз, проверяя, готова ли машина рвануть с места во весь опор. Сейчас посмотрим последний акт и помчимся.
«ГБР» летит, как ахалтекинец на скачках, по сторонам смотреть некогда. Вот передний «УАЗ» достигает контрольной точки номер три. Сейчас должно сработать фотореле.
Бух!!! – передний «УАЗ» получает в левый борт два кило подшипников и гаек, резко падает в темпе и некоторое время катится по инерции. Второй «УАЗ», не успев сбавить скорость, с разбегу бьет первую машину в зад.
Первый «УАЗ» останавливается, выходить из него никто не спешит. Наверно, погода плохая, не хотят гулять! Из второго «УАЗа» и «санитарки», одновременно из всех дверей, выскакивают вооруженные соплеменники моих саперов.
В этот момент с обеих сторон дороги выпрыгивают еще две «ОЗМ-72». Просто и со вкусом, и, самое главное, безукоризненный математический расчет. Взрыв, люди пластом на дороге. Крики, стоны, никто не уцелел. Дело привычное. В двухстах метрах дальше корчатся саперы.
А вот теперь получите долгожданный непосредственный контакт. С лысого холмика, с нашей стороны, начинает работать огневая группа. Сидят они в трехстах метрах от дороги, оптики у них нет, так что убить из автоматов лежащих на дороге трудно. Но это и не надо. Надо просто создать ажиотаж и минут через десять спокойно эвакуироваться.
Ну и кто вам теперь будет помогать?
– Поехали, – командую я, садясь в машину.
Курбан прыгает на заднее сиденье, Аскер рвет машину с места. Мы должны успеть к четвертой контрольной точке раньше того момента, когда колонна резерва из комендатуры приблизится к мосту.
Через пятнадцать минут мы уже на месте. Оставляем машину среди посадок, сами проламываемся сквозь кусты к берегу. Совсем на берег не вылезаем, занимаем позицию в кустиках и наблюдаем.
Вот он, мост, в ста пятидесяти метрах ниже по течению. Совсем близко. В ста пятидесяти метрах выше, на противоположном берегу, видим «Ниву» наших специалистов. Эти специалисты не саперы в полном смысле этого слова, а диверсанты из разведотделения.
Их задача сейчас проста: подтопить камеру на полметра под ватерлинией, отправить ее в короткий круиз по Тереку и в нужное время нажать кнопку на пульте дистанционного управления. Камеру с зарядом в двадцать кило тротила монтировали как раз настоящие саперы, под моим присмотром. Хорошая работа, проверяли на реке, выше по течению.
Однако не все так легко, как кажется с первого взгляда. Основную работу диверсанты проводили вчера. Они ставили под мостом сеть.
Чего бы, казалось, проще – сеть поставить? Но напомню, мост – вражеский. Подступы просматриваются на полторы сотни метров в обе стороны, вкруговую. Федералы даже специально кустарник вырубили для этого, полоса безопасности называется. Каждое утро, перед тем как ехать дальше, саперы спускаются и осматривают опоры. В воду, конечно, не заходят, но, если сеть просто так поставить, сразу будет видно.
Диверсанты показали класс: сделали все как надо, не зря мне в разведотделение отрядили самых лучших воинов. Выждали нужный ветер, чтобы собаки не учуяли, подползли и за полчаса поставили. Пришлось купаться. Не удивлюсь, если они оба воспаление легких заработали. Теперь сеть стоит на тридцать сантиметров ниже уровня воды, с берега не видно, вода в реке мутная. И стоит не абы как, а клином, острие которого приходится на центральную опору, а два конца заведены на десять метров выше по течению. Камера ведь неуправляемая, плывет как хочет. А сейчас ее всяко-разно снесет по скользкой капроновой сети к центральной опоре. Вот и весь фокус.
Так, здесь у нас все нормально, ребята работают. Камеру уже утопили и отправили. Я долго блуждаю трубой в секторе наблюдения, пока наконец не нахожу едва заметный коричневый поплавок, который неумолимо приближается к мосту. Кстати, плывет точно посередке, тут изгибов нет, хорошо нацелили. Еще легче.
У меня с собой дублирующий пульт управления. Нет, это, конечно, «дипломная», радиосигнал на пульте у диверсантов мощный, и я доверяю своим специалистам. Но мост – самый важный объект акции. На всякий случай необходимо подстраховаться.
– Командир?! – шепчет над ухом Аскер.
Что такое? Вот шайтан, некстати! От старого переезда к броду вдруг выскакивает какой-то совсем ненужный «Ниссан Патрол». Мои специалисты мгновенно прыгают за «Ниву», вытаскивают оружие и изготавливаются для стрельбы с колена.
– К бою! – тихо шепчу я.
Мог бы и не напоминать. Аскер с Курбаном приготовили оружие и готовы поддержать соратников огнем. Не высовываемся – мы сейчас тот самый рояль в кустах, который может оказаться роковой случайностью для врага.
«Ниссан» подъехал к броду и резко остановился, заехав в воду. Из машины вышли четверо с оружием. Двое встали на колено, целясь в «Ниву» диверсантов, водила зачем-то пошел смотреть колеса, а один, крепкий бородатый нохча, стал что-то говорить. Мои парни тотчас же вышли из-за «Нивы» и тоже ему ответили, один помахал рукой. Ну, слава Аллаху, свои, значит.
То, что случилось дальше, на несколько мгновений повергло меня в состояние шока. Я много видел и сам устраивал такие вещи, что волосы могут стать дыбом! Но при таком, клянусь вам, не присутствовал ни разу и думал, что это бывает только в кино.