Но похоже, что на сей раз Фортуна повернулась к нему лицом.
— Ладно! — крикнула пионерка. — Хрен с вами, уйду и так. Дадите мне тридцать секунд. Дернетесь — этого все равно пристрелить успею.
— Не нервничай! — ответил Шульга. — Давай, по счету "три" начинаем.
— Все слышал? — прошипела фурия в ухо Филину, толкнув в спину. — Делаешь два шага вперед и замираешь столбиком. Ясно?
— Что тут неясного? Ты не переживай — они свое слово сдержат.
— Мне ваши слова до задницы. Все, готова!!! — последнюю фразу она бросила громко в проход.
— Раз!… Два!… - Шульга считал спокойно, словно проводил тренировку на полигоне. Нервы у парня конечно стальные… Филин постарался отвлечься от боли, сгруппировался.
— Три!
Получив тычок в спину, Филин спокойно сделал небольшой, чтобы не спровоцировать, шаг, а за ним второй. Не успел замереть, как за спиной заскрипело и застучало. Понятно, пионерка не выпуская из руки пистолет, откручивает запор.
Люк ржаво взвыл, открываясь и почти сразу захлопнулся. В подземелье воцарилась, наконец, тишина.
Глава 28.Шульга
Шульга через прицел Хеклера наблюдал, как за спиной у Филина на секунду открылась дверь. За дверью было светло, в образовавшийся проем скользнула тень пионерки.
— Давай сюда! — крикнул он Филину.
ГРУ-шник медленно вышел на свет. Вид у него был помятый, на боку чернело большое влажное пятно.
К ним подскочил Назгул. Спросил у раненого:
— Как сам?
— Не дождетесь, — хмуро ответил Филин. — Она меня таки чем-то пырнуть успела.
— Глубоко?
— Вряд ли. Иначе бы уже валялся без сознания.
— Ладно, раздевайся, посмотрим и обработаем.
— Я справлюсь! — сказал Шульга Назгулу. Ты лучше иди, разберись с их системой внешнего наблюдения.
— Будем догонять? — кивнув, поинтересовался Назгул.
— Для начала разберемся, куда пошла. Может она за дверью засела и ждет…
— Согласен! — сказал Назгул и двинулся к пульту, за которым сидела бешеная пионерка.
Пока Филин, матерясь, стягивал свою горку-сепарку, Шульга порылся в вещах, отыскал аптечку. Усадил раненого под свет, смыл антисептиком кровь. Дырка в боку у ГРУ-шника на вид была неглубокой. Шульга обработал рану, заклеил, смазал гелем, наложил эластичный бандаж.
— Резких движений постарайся не делать. Шмотки есть в дальнем углу, у них там целая костюмерная.
— Благодарю! — сказал, поднимаясь, Филин. — Вооружусь по-новой, не возражаешь?
— Нет! — ответил Шульга. И, повернувшись к Назгулу, крикнул:
— Ну что там?
— Ушла! — доложил детектив. — У них датчики движения и камеры в инфракрасном диапазоне по периметру и внутри. Все экранировано, потому мы их не заметили.
— Куда двинулась?
— По твоей наводке, в сторону дач. Правильно решила, там можно и вооружиться и отсидеться.
— Ты пока следи, я осмотрюсь.
Шульга взял фонарь, зашел в закуток, где пряталась пионерка. Да, все правильно, знала что делает. Большая тяжелая дверь, напоминающая корабельную. Стало быть, за ней основной выход. Главное чтобы пионерка, уходя, не заперла дверь снаружи, иначе придется корячиться через люк в потолке.
Он повернул колесо, запор подался. Потянул на себя, открыл. На всякий случай несколько секунд постоял за стенкой, лишь потом, держа оружие наготове, осторожно высунулся и начал оглядываться.
В проеме просматривалось обширное помещение с бетонным сводчатым потолком. В отличие от той части бункера, где они находились, там было свободно, только под стенами громоздились двухъярусные нары, а в дальнем конце на отдалении, чернели ржавые мусорные контейнеры.
Дверь, в которую ушла пионерка, обнаружилась сбоку. Большая, двустворчатая, с калиткой, тоже железная. Через такую сюда машину можно загнать, если, конечно снаружи проезд свободен. Но это вряд ли.
Внешний осмотр неожиданно прервала громкая музыка. Шульга, ничего не понимая рванул к Назгулу. Пока бежал — слушал. В стилях он совершенно не разбирался, это был то ли рок, то ли кантри. Тревожно-безразличный мужской голос:
Пока Шульга добрался до пульта, Назгул приглушил звук.