Анхер начал простым каменщиком, но уже через два года его старания заметили и возвысили до должности ими-ра, «надзирающего над рабочими». Конечно же, отец замолвил за него словечко, серьезно облегчив его путь наверх. А еще через два года он забрал его к себе, начав обучать своему мастерству. Нечего сыну такого человека трудиться на черной работе, когда уже постиг ее. Отец Анхера — уважаемый мастер, кехену, что значит «тот, кто высекает». Он резчик по камню, один из лучших. Отец сказал ему тогда:
— Сын мой! Ты научился готовить основание и класть кирпич, потом ты научился размечать место под будущую стройку и читать папирусы, на которых ученейшие жрецы наносят чертежи дворцов и храмов. Ты знаешь, как построить дом так, чтобы кровля не упала на голову живущего там. Но теперь ты должен заменить меня, ведь я старею. Высечь статую не так трудно. Если она большая, то прощает ошибки. Но коли ты взялся наносить письмена на отполированную умелыми мастерами стену, то ошибиться нельзя никак. А уж если ты испортишь работу при начертании высочайшего имени, то медные рудники станут твоим наказанием. Вот до чего важно наше ремесло!
Анхер трудился несколько лет вместе с отцом и старшими братьями, и однажды случилось истинное чудо. Сам господин имери-кау, надзирающий над стройкой нового крыла царского дворца, изволил заметить его безупречную работу. Он вызвал Анхера к себе и говорил с ним с самого утра и пока солнце не встало в зенит. Видимо, он остался весьма доволен услышанным, потому что из его покоев Анхер вышел помощником господина, носителем гордого звания ими-ра нехену. С тех пор молодому мастеру нечего стало хотеть. Он был скромен и разумен, а потому понимал, что эта должность для него подарок судьбы, счастливая случайность, которая никогда больше не повторится. Нужно отнести жертвы в храм Тота и молить его за полученное, не желая несбыточного. Анхер так и делал неделю за неделей, месяц за месяцем, исполняя свою работу с безупречным старанием. Но тут он увидел ее.
Нефрет, так звали дочь господина имери-кау. Это слово значит «красивая», и девушка в полной мере оправдывала свое имя. Ее матовая, почти прозрачная кожа и точеные черты лица снились Анхеру каждую ночь. Она была совершенством, и он не мог отвести взгляд от девушки, когда встречал ее на рынке, покупающей зелень. Надо сказать, эти встречи не были случайностью. Анхер часами слонялся по базару, чтобы увидеть ее, и совсем скоро она начала узнавать его и улыбаться лукаво, стараясь, чтобы не увидела служанка. А потом Анхер заметил, что она стала одеваться нарядней, чем нужно для похода на рынок, и даже краситься ярче. Да, он ей нравился, но жениться на Нефрет — нечего и думать! Знатный жрец Тота никогда не отдаст свою дочь за простолюдина.
Анхер страдал. Страдал так, что это стало заметно посторонним. Господин имери-кау вызвал его и прямо спросил, в чем дело. И тогда он решился и попросил руки той, кого полюбил больше жизни. И как он в тот день не вылетел со службы? Одни боги это знают! Господин имери-кау разгневался не на шутку. Оказывается, Нефрет чуть ли не с рождения обручена с сыном одного вельможи, и сейчас все дело в брачном договоре. Семьи торговались за отступное, которое муж должен будет выплатить ей в случае развода, и за долю общих детей в имуществе, если он вдруг решит взять вторую жену. Но дело уже шло к завершению. Не пройдет и полугода, как Нефрет переедет в дом жениха.
Анхеру не с кем было поделиться своим горем. Ни отец, ни мать, ни братья не поняли бы его. Любовь? Какая еще любовь? Не может быть любви между дочерью богатого жреца и сыном камнереза. Это же просто невозможно! Для этого бедняк должен быть усыновлен знатным родом или возвышен самим фараоном. Иначе это становится противно принципам Маат, высшей справедливости и гармонии. Богатая женщина, вводя в дом бедняка, понапрасну растрачивает имущество рода. А это Исефет, хаос, противный богам.
Высокие истины Маат не могли успокоить парня, и он поделился своим горем с чужеземцем, с которым сдружился самым странным образом. Анхер и сам не понял, как оказался тогда с ним за одним столом и с кубком в руке. Он пил непривычный хмельной напиток и вываливал на худого, похожего на скелет вавилонянина все свои горести. Купец оказался прекрасным собеседником. Он за все время застолья и пяти слов не сказал, лишь всплескивал руками и охал в нужных местах. А потом он предложил Анхеру уехать далеко-далеко, в неведомые страны, где нет власти богов Земли Возлюбленной. И там он сможет забыть про свою потерю и выбрать красивейшую из женщин, которая скрасит ласками его грусть. Но Анхер отказался. Ему незачем уезжать. Он примет свою судьбу со смирением, как и подобает верующему в богов египтянину.