— Закончить? — отец смотрел на меня так, словно хотел отправить на прием к психиатру. — Быстро? С ним?
— Да! — ответил я, взял пилум, надел щит на руку и засунул за пояс легкую секиру с хищным узким лезвием и шипом вместо обуха. Я давно ее приметил. Клевец, самый настоящий клевец! То, что нужно против бойца, закованного в бронзу. Кобанцы изготовили его уже здесь, когда столкнулись с воинами в доспехах.
Я встал напротив чудовищной бронзовой башни, не обращая внимания на вопли и свист, несущиеся с обеих сторон. Ахейцы глумились надо мной, а мое разноязыкое войско, напротив, глумилось над Аяксом. Елки-палки! А ведь мои даже не допускали мысли, что я могу проиграть! Для этих наивных детей природы я был чем-то вроде высшего существа, за которого воюют сами боги. А раз так, то вес и сила имеют не столь уж большое значение. Мне бы их уверенность.
— Бей первым, малыш, — презрительно бросил Аякс. — Что за копье у тебя чудное? Ты им погоняешь своего осла?
Это часть игры. Остроумие перед поединком ценится не меньше отваги. Судя по высоте лба, запас шуток у Аякса весьма ограниченный.
— Я ни разу в жизни не погонял осла! — ответил я. — Я ведь царь и потомок царей. Если бы я был вождем голодранцев с нищего острова, как ты, я бы точно знал, как это делать. Научишь?
Воины грохнули смехом, и даже цари заулыбались в бороды, пока Аякс ловил ртом воздух. Я едва достаю ему до подбородка, и невзирая на весьма приличную мускулатуру, смотрюсь рядом с ним словно синий советский цыпленок рядом с накачанным гормонами бройлером. Убого смотрюсь, сам понимаю.
— Бей первым ты! — крикнул я как можно небрежней. — А то все скажут, что я победил нечестно.
— Чего-о? — Аякс даже рот приоткрыл и побагровел, словно неизвестная здесь свекла. — Да ты… Да я тебя…
У него закончился словарный запас, а по рядам пробежала волна смеха. Мое остроумие оценили по достоинству и передавали от центра войска до его флангов. Отец схватился за голову, да и остальные мои командиры укоризненно нахмурились. Они не одобряли такого мальчишества. Думаете, я спятил, настолько рискуя? Да ничего подобного. Если у него останется копье, мне конец. Я просто не смогу сделать то, что хочу.
— Бросай свое копье, кабан! — крикнул я. — Или я тебя палкой поколочу! Той самой, который ты погоняешь ослов на своем островке.
Это было очень обидно, и Аякс взревел, с чудовищной силой бросив копье. Хорошо, что я снял доспехи, иначе уже превратился бы в бабочку из коллекции пионера-энтомолога. Я уклонился, и тяжелое, толстое древко с жутким шелестом пролетело мимо, пройдя вскользь по коже щита. Ну, теперь моя очередь, и я не стану стесняться.
Тяжелый пилум — это не копье. Это одноразовый дротик с железным наконечником в локоть длиной. При удачном броске он лишает врага щита, при идеальном — убивает его, несмотря на защиту. Пилум может насквозь пронзить предплечье, если попасть точно в центр. Его бросают почти в упор, метров с пятнадцати. Я подойду на восемь, я не стану рисковать.
Аякс сделает так, как делал всегда. Его щит не имеет себе равных, в нем килограммов двенадцать, а то и больше. Семь слоев воловьей кожи, обшитых снаружи бронзовыми пластинами. Хрен ты его пробьешь обычным копьем.
Я набрал воздуха в грудь и сделал то, от чего множество раз плакали мои кузнецы, забирая в перековку очередной наконечник. Я метнул пилум прямо в щит и пробил его насквозь. Судя по сдавленным ругательствам, я достал до тела самого Аякса, но доспех его защитил. Ругательства выражали скорее удивление, чем боль.
Пока он в недоумении тряс щитом, пытаясь вырвать застрявший дротик, я уже бежал в его сторону, вытащив из-за пояса секиру. Невероятная роскошь, изукрашенная цветочным орнаментом и странными зверюшками, отличалась еще кое-чем. На ней точно не сэкономили, как на мече Менелая. В бронзу этого топора положили ровно столько олова, сколько положено, и ни каплей меньше. Секира небольшая и легкая, а ее лезвие шириной три пальца. Больше не нужно, ей ведь не рубят дрова. Впрочем, мне лезвие не понадобится, ведь я перевернул топор обратной стороной, той самой, где торчал острый шип.
А пилум уже делал свое черное дело. Длинный наконечник из мягкого железа согнулся под собственным весом, дротик волочился по земле, а Аякс не мог сообразить, как же ему поступить. Прошли какие-то мгновения после броска, и этого времени ему явно не хватило для того, чтобы понять, что щит нужно отбросить в сторону. Это было совершенно невозможно, это противоречило всему, чему учили его с самого детства, и Аякс бестолково мотал туда-сюда левой рукой, пытаясь вырвать застрявшее оружие.