— Это смахивает на… курятину, — произнесла наконец хозяйка Ардис-холла.
— Ага, — подтвердила её юная подруга. — Точно, на курятину.
— Только с необычным вкусом, — вмешался недавний именинник. — Насыщенным и горьковатым.
— А по мне, так скорее на грифа. — Сын Лаэрта проглотил ещё один ломоть и обнажил белые зубы. — В следующий раз надо будет взять побольше подливки.
В отличие от своих товарищей, Одиссей так и не притронулся к рису, удовольствовавшись мясом и вином. Разговоры сами собой затихли. За стенами неистовствовала ужасная гроза, молнии сверкали почти беспрерывно, заливая пузырь обеденной комнаты белоснежным сиянием. Ревущий ветер поминутно слабо раскачивал его, и во взглядах незваных гостей читалась плохо скрываемая тревога.
— Да ничего с нами не случится, — проворчала Сейви уже без прежней злости, как если бы недавняя вспышка помогла ей успокоиться. — Париглас не проводит электричество. И потом, пузырь намертво закреплён. Пока стоит мост — мы в полной безопасности. Хотя… — она отхлебнула вина и невесело усмехнулась, — строили-то его в незапамятные времена, так что ручаться не стану.
Когда худшая пора грозы миновала, Вечная Жидовка принялась разливать из древних стеклянных сосудов кофе и чай, а Ханна промолвила:
— Одиссей Ухр, ты обещал рассказать, как очутился здесь.
— Ты что же, хочешь выслушать все мои похождения с тех пор, когда мы с товарищами грабили священные холмы Пергама? — мягко осведомился тот.
— Угу.
— Хорошо. Но прежде, полагаю, Сейви Ухр должна обсудить с вами одно дело.
Друзья вопрошающе посмотрели на старуху.
— Да, мне нужна ваша помощь, — начала она. — Веками я не показывалась в вашем мире, там, где войниксы и прочие недоброжелатели только и выжидают… Однако наш друг Одиссей явился сюда не без причины. И наши цели совпадают. Поэтому прошу вас, возьмите его к себе и дайте возможность побеседовать с вашими друзьями.
Четвёрка переглянулась.
— А почему он просто не факсует, куда сам пожелает? — подал голос Даэман.
Вечная Жидовка мотнула головой:
— Сын Лаэрта, как и я, не может пользоваться факсами.
— Ерунда. Любой может…
Сейви вздохнула и вылила в бокал последние капли вина.
— Мальчик мой, знаешь ли ты, что такое факс?
Собиратель бабочек расхохотался:
— Ещё бы! Это штука, которая помогает попасть туда, куда захочешь.
— Но тебе известно, как она работает? — не сдавалась старуха.
— Что значит «как»? — Молодой мужчина поразился её назойливости. — Работает, и всё тут. Вроде речки или сервиторов. Заходишь в один факс-портал, выходишь из другого.
Харман поднял широкую ладонь:
— Я, кажется, понял. Сейви Ухр имеет в виду принцип действия, почему так вообще получается?
— Я тоже иногда задумывалась, — вмешалась Ханна. — Правда. Можно построить печку и плавить в ней металл, это понятно. А вот как соорудить портал, который пересылает человека отсюда туда, и при этом даже не требуется… ходить?
Старуха рассмеялась:
— Этого и не происходит, милые мои. Ваши порталы никуда вас не отправляют. Они уничтожают вас. Разрывают атом за атомом. И даже те не путешествуют, а остаются на месте, ожидая другого «странника». Пользуясь факсами, люди не перемещаются. Вы умираете, а некая сила воссоздаёт вас где-нибудь ещё.
Между тем Одиссей попивал вино, лениво глядя на убывающую грозу. Он явно скучал. Зато четвёрка уставилась на Сейви во все глаза.
— Но как же… — заикнулась Ада. — Это… Это…
— Безумие, — закончил за неё Даэман.
— Именно, — ухмыльнулась еврейка.
Харман прочистил горло и опустил на стол чашку с кофе.
— Погодите, если нас разрушают при каждом факсе, как получается, что, попадая на место, мы всё помним? — Он показал свою правую руку. — Или вот этот шрам. Я получил его семь лет назад. Обычно такие мелочи легко исправляют в лазарете, где мы бываем каждую Двадцатку…
Он умолк, словно и сам догадался.
— Правильно, — кивнула Сейви. — Машины сохраняют ваши маленькие недостатки, ваши воспоминания и клеточное строение. Между узлами пересылается информация, а не вы. Каждые двадцать лет они освежают ваши стареющие тела, люди называют это «посетить лазарет». Однако задумайтесь, почему однажды обновление прекращается? Куда вы отправитесь на следующий день рождения, Харман Ухр?
Тот, к кому она обращалась, не ответил. Вместо него заговорил Даэман: