Харман недоумённо хмыкнул:
— А на моих древних картах Южная и Северная Америка соединяются…
— Твои древние карты безнадёжно устарели, — проронила еврейка и, пошевелив пальцами, увеличила скорость диска.
Уже за полдень впереди показалась линия побережья. Старуха повела соньер на снижение. Внизу потянулись болота, вскоре уступившие место бескрайним, вечно влажным лесам из секвой и мамонтовых деревьев (как нарекла их Сейви). Самые высокие из деревьев достигали двух и даже трёх сотен футов.
— Не желаете размять ноги на твёрдой земле? — осведомилась Вечная Жидовка. — Или, скажем, посидеть в кустиках, ответить на зов природы?
Одиссей слабо улыбнулся сквозь полудрёму. Остальные дружно проголосовали за остановку.
Шестёрка отобедала на маленькой опушке, в окружении вековых исполинов. На видимом клочке синего неба над головами медленно двигались бледные кольца.
— А динозавры тут не водятся? — спросил Даэман, вглядываясь в густые тени между деревьями.
— Ну что ты, — откликнулась старуха. — Они предпочитают север и середину материка.
Собиратель бабочек успокоенно привалился к трухлявой колоде и приготовился наслаждаться плодами и ломтиками говядины со свежим хлебом, но ленивое замечание Одиссея заставило его поперхнуться и подскочить на месте:
— Сейви Ухр имеет в виду, их отпугивает кое-кто пострашнее.
Вечная Жидовка нахмурилась и покачала головой, мол, что за неразумные выходки. Даэман снова посмотрел во влажный сумрак леса — и передвинулся поближе к соньеру.
Ханна, до сих пор не сводившая глаз с Одиссея, вытащила из кармана туринскую пелену. Несколько минут девушка молча полулежала, прислонившись к дереву, пока товарищи заканчивали трапезу среди тенистой жары и безмолвия. Затем она выпрямилась, убрала расшитую микросхемами тряпочку и поинтересовалась:
— Одиссей, не хочешь узнать, что происходит с тобой и твоими товарищами?
— Не-а.
Бородач оторвал крепкими зубами кусок холодного мяса кошмар-птицы, разжевал его и запил вином из своего бурдюка.
— Зевс прогневался. Он склонил весы смерти на благо троянцев, которыми командует Гектор, — продолжала Ханна как ни в чём не бывало. — Греки отброшены за укрепления — ров и частокол — и бьются у кораблей. Судя по всему, ваша сторона проигрывает. Все великие владыки, даже ты, повернули спины и спасаются бегством. Устоял только Нестор.
Одиссей фыркнул:
— Этот словоохотливый старикан? Куда ж ему было деваться, когда подстрелили коня?
Девушка переглянулась с подругой и победоносно улыбнулась: кажется, ей всё же удалось разговорить Одиссея.
Аде по-прежнему не верилось, что вот этот даже-чересчур-настоящий мужчина, чья кожа покрыта морщинками, шрамами и бронзовым загаром, слишком не похожий на её знакомых, пользовавшихся услугами лазарета, и есть герой туринской истории. Да ведь это просто сказки Потерянной Эпохи, разве нет? Все интеллигентные люди её круга полагали именно так.
— Помнишь ту битву у чёрных судов? — продолжала наступление Ханна.
Сын Лаэрта опять фыркнул:
— Ага, и ещё грандиозную попойку накануне. Целых тридцать кораблей приплыли от острова Лемнос, доверху гружённые вином. Да мы могли бы утопить в нём все троянские рати — если бы не знали более достойного применения драгоценной влаге. Тысяча мер, подумать только! Роскошный дар Язонида Эвнея нашим державным Атридам — Агамемнону с Менелаем… — Мужчина подмигнул девушкам. — Не-е, вот путешествие Язона — это я понимаю, дух захватывает.
Все, кроме Сейви, бессмысленно заморгали, уставившись на коренастого грека в подпоясанной тунике.
— Ну как же, Язон и его аргонавты. — Одиссей обвёл товарищей недоверчивым взглядом. — Про них-то вы слышали?
Старуха решила нарушить неловкое молчание:
— Ничего они не слышали, сын Лаэрта. Наши так называемые люди старого образца начисто утратили прошлое. Историю, мифологию… Осталась одна лишь туринская драма. Они такие же безграмотные, как и ваше племя.
Бородач насупил брови:
— А мы не нуждались в царапинах на коре, пергаменте или грязной глине. Наши деяния и без того прогремели в веках. И прежде нас люди выдумывали письменность — только потом забросили. За ненадобностью.
— Ну да, — сухо проронила Сейви. — «У того, кто не знает букв, стоит не хуже». По-моему, это из Горация.
Одиссей полыхнул очами.
— Расскажешь нам про Язона и его… как их там? — начала Ханна и покраснела до ушей, чем окончательно убедила подругу в невероятной утренней догадке.