Далеко простиралось бугристое учебно-тренировочное поле. Траншея, бруствер, проволочное заграждение, копны сена, одиночные стрелковые ячейки… Где укроется Поплутин, в каком месте выберет позицию? Здесь прямо шёл солдат, спустился вниз, стал подниматься, круто свернул вправо. Почему? Бревно заметил. Так и есть: копнул два раза твёрдую землю, пошёл дальше. Не понравилось.
Примятая трава, отпечатки подошв с ракушками на влажной глинистой земле, сломанные стебельки полыни, вдавленные в землю или стронутые с места камешки указывали путь Поплутина. Ещё через один холм перевалил солдат — голо кругом, не укроешься, направился вниз. Здесь густо наследил: камни осматривал, пни, а потом догадался, что ничего не увидит из ямы, и наверх двинулся. К копне подошёл Поплутин, отвернул пласт сена, снова уложил, примял.
— Правильно, что не остановился, — одобрил Номоконов. — Издаля видно копну, обстреляют фашисты, подожгут. Понял, что не похвалю… Опять почему-то вниз подался, — рассматривал следы Номоконов. — Здесь заторопился, быстро пошёл. Эге, наверно, на часы посмотрел, время вспомнил.
Возле пня, торчавшего на склоне ложбины, прервался след солдата.
— Зарылся? Ни бугорка, ни клочка ветоши… — И под корнями пня не оказалось Поплутина.
Номоконов описал большой полукруг, обнаружил чёткий отпечаток знакомой подошвы сапога, возвратился к пню и увидел выбоины от каблуков.
— Разбежался и со всего маху прыгнул, — догадался следопыт. —Смётку, как заяц, сделал. Отсюда вправо скакнул, поскользнулся на грязи. Так… Здесь вроде покатился Поплутин, траву примял. Нет, не упал… Специально скрывает след. Время выигрывает али посмеяться вздумал? Чтобы подольше поискал его?
Номоконов заторопился. Следы рассказывали, что Поплутин встал на ноги, перепрыгнул через песок, намытый на дне канавы, и пошёл в обратную сторону.
— Настоящий заяц! — рассердился Номоконов.
Попетляв по ложбинкам и склонам, солдат вышел на дорогу, по которой недавно, наверное утром, прошёл строй. Здесь, среди десятков одинаковых отпечатков, потерялся след Поплутина.
Номоконов остановился и обидчиво шмыгнул носом: не о деле думает человек! Вспомнил улыбку Поплутина и ещё больше рассердился.
— Где он может быть? — осматривался вокруг Номоконов. —Минут сорок шёл сюда, не меньше. Не зарыться ему теперь как следует, не замаскироваться. Наверное, было так: какое-то укрытие искали с этого места глаза Поплутина.
Где бы остановился Номоконов, будь он на месте ученика?
На возвышенности, наверное: снайпер должен иметь хороший обзор для наблюдения и стрельбы. Номоконов осмотрел близлежащие бугры, увидел на одном из них большую каменистую россыпь и направился к ней. Вскоре встретился знакомый след, теперь прямой, очень торопливый, ведущий от дороги к россыпи, —неровным зубчатым пятном выделялась она на жёлтой скатерти холмистого поля. Номоконов усмехнулся. Так в тайге, напрямик, уже не пряча следов, уходил к укрытию зверь, тронутый его пулей. Можно было не спешить.
На склоне бугра занимался со своим учеником снайпер Степан Горбонос. Услышав позади себя шаги, оба враз оглянулись.
Номоконов двигался осторожно, внимательно осматривал одиночные валуны. Он увидел горку камней, возвышающуюся на средине россыпи, издали осмотрел её и решительно подошёл. Камни, ещё влажные, с налипшими кусочками земли, шевельнулись.
— Лежи, — сказал Номоконов.
Растёртый на камне окурок, дуло винтовки, высовывающееся из маленькой амбразуры… Номоконов деловито осмотрел со всех сторон позицию Поплутина, подозвал Горбоноса и спросил:
— Ты заваливал? —Да.
— Зачем?
— Попросил.
— Как сказал? — строго нахмурился Номоконов.
— Подошёл, закурил, — непонимающе оглянулся на горку камней Степан Горбонос. — Сказал, что вы идёте следом. Обломок доски принёс, попросил обложить камнями. Правильно, сказал, совместно надо маскироваться, парами лучше действовать.
— Выходи!
Опять хрупнули, зашевелились камни. Поднатужился Поплу-тин, отбросил груз, наваленный на доску, встал и, отряхиваясь, подошёл.
— Как, Семён Данилович?
Живые, беспокойные глаза встретились со строгим взглядом прищуренных глаз, загорелись смешинкой, стрельнули по сторонам:
— Обзор, секторы наблюдения и обстрела?
— Худо, — сказал Номоконов и покачал головой. — Чего крутился, играл?
— Что случилось? — спросил Горбонос.
— Шутить взялся, — сказал Номоконов, закуривая трубку. —Меня, парень, чего путать? Фашиста обмани.
— Правильно, — сказал Поплутин, нимало не смущаясь. — Старался запутать вас, уйти. Только я не на солнышке прилёг. О позиции скажите. Сам выбрал место, сам все придумал.
— Для того и говорю! Худое место выбрал, смерть на себя навёл! Не думал о деле, торопился. Гляди! — Номоконов потянул ученика за собой. — Зачем перетаскивал камни? Фашист хорошо знает, что такое место — самое подходящее для нашего брата. Все время будет следить. Однако увидит, что новая кучка выросла, на заметку возьмёт. Куда ударит из миномёта? Сюда, в подозрительную кучку. А если так делать: на этом месте перевёртывай камни, поднимай, ворочай, а сам в сторону вали, яму для сидки рой. Куда ударит фашист? Понимаешь? Ну и пущай бьёт по камням, припасы зря тратит. А ты притихни, подожди, а потом наблюдателя сними, коли глупый он. Теперь наперёд гляди. Подходяще? Вот… И позади ладное место. Успел бы и камни зарыть для защиты, землю раскидать, ветошь