Они вышли на сцену. Зал после выступления третьей роты продолжал гудеть. За столиком жюри перешёптывались офицеры.
Удовлетворённый Колобков мелко кивал:
— Могут же, когда захотят! Не хуже, чем оригинал! И потом, в ногу со временем!. Что скажешь, Зубов?
Зубов дипломатично кашлянул в кулак:
— Солдатам нравится…
Колобков без энтузиазма объявил:
— Вторая рота!
Зал немного притих. Рядовой Соколов подошёл к микрофону и негромко сказал:
— Песня… Пока без названия…
Мишка встал рядом с ним:
— Автор слов — Кузьма Соколов…
Евсеев от второго микрофона добавил:
— Авторы музыки — Михаил Медведев и Кузьма Соколов… Вторая рота.
— Ха, тоже мне Леннон и Маккартни! — хихикнул Колобок, интенсивно вращая головой в поисках поддержки.
Но никто не засмеялся. Майор осёкся и замер. Внезапно пронзительный звон гитары накрыл зал, заставив всех замолчать.
Звенящий чистый голос вдруг прорезал полумрак:
Аудитория разом вздохнула и колыхнулась, подчиняясь ритму.
Простые слова, словно сказанные соседом в строю, упали в зал:
Неожиданно гитара в руках рядового Евсеева будто ожила.
Ритмичный проигрыш рванул по замершему залу. И тут же Фома врезал в диком темпе по барабанам, сотрясая стены. Народ глухо взревел, начиная заводиться.
Непросто быть собой, когда шагает строй, Только сердце птицей бьётся, и ликует, и смеётся, И ему не удаётся под конвоем петь в груди, Знать бы, что там впереди?!
Музыка подхватила слушателей с мест. Они вскочили, восторженно взревев. Топот ног громыхнул в такт ударным. Фома добавил темпа. Даже Гунько завёлся, выдавая соло на бас-гитаре.
Мишка с Кузьмой сошлись у микрофона:
Прозвучали последние аккорды. Песня стихла. На несколько секунд установилась гробовая тишина. Потом зал взорвался! Вопили все, не желая расставаться с песней и выражая восторг. В рёве оваций вторая рота сошла со сцены. Колобков растерянно оглянулся по сторонам, вынужденно изображая аплодисменты.
— Вторая рота!! Орлы!! — заорал у него над ухом старший прапорщик Шматко.
Колобок дёрнулся, недовольно сморщившись. Он долго дожидался, пока стихнет шум. В конце концов майор призвал на совещание членов жюри.
Обсуждение результатов прошло в лучших традициях отечественного шоу-бизнеса. С отчётливым военным колоритом.
Заместитель командира, не вслушиваясь в аргументы коллег, однозначно подвёл итог конкурса:
— Ну, я думаю, бесспорно — третья рота, да?! Выдержано по теме… и исполнение…
Остальные члены жюри попытались что-то сумбурно возразить.
Капитан Зубов показал на беснующийся зал:
— Товарищ майор, но вы же видите…
— Ну, эмоции — это одно… Мы же не должны идти на поводу… — мутно высказался Колобок.
Он жестом оборвал дальнейшие возражения, собрал бумаги и поднялся на сцену. Подойдя к микрофону, Колобков провозгласил:
— Решением жюри… Гран-при нашего конкурса получает… Третья рота!
Из-за кулис под недовольный гул толпы вышел представитель третьей роты. Он взял кубок из рук майора. Потом смущённо покосился на свою группу, стоящую в сторонке.
Оттуда ему кивнули, явно что-то подсказывая. Солдат негромко откашлялся:
— Мы тут, в общем, это… подумали… Спасибо, конечно, всем… Но будет, наверное, справедливо, если этот приз получит вторая рота… — Он вдруг улыбнулся стоящим у края сцены Медведеву и Соколову. — Нам очень понравилось. Пацаны, это вам!.
Кубок перекочевал в руки младшего сержанта Фомина. Зал снова взорвался в едином порыве ликования.
Колобок незаметно слез со сцены, проталкиваясь к выходу…
Полковник Бородин сидел в своём кабинете, листая бумаги.
Сидеть было трудно, а стоять — так просто нестерпимо. Но Бородин был настоящим полковником.
Поэтому терпеливо перелистывал документацию, стараясь не обращать внимания на прострелы в пояснице. Раздался стук в дверь. В кабинет вошёл рядовой Вакутагин.
— Товарища полковник, разрешите зайти?!
Командир части узнал своего «брата по оружию». Он с трудом поднялся, облокотившись на стол.