— Не царское это дело… — Евсеев кивнул в сторону «духов». — Вон, калькуляторы сидят…
— Народ! Заглатываем поживее… Масло тает! — громко сказал сержант Прохоров.
Тут же из-за своего стола с набитыми ртами вскочили Гунько и Вакутагин. Держа в одной руке кусок хлеба, в другой — ложку, они подбежали к старослужащим. Гунько сгрёб ложкой масло с тарелки, стоящей перед Евсеевым:
— Поздравляю… До приказа девяносто два дня!
Вакутагин проделал ту же операцию с маслом Фомы:
— Поздравляю, товарища младший сержант… Да приказа — девяносто два!
Тот прихватил его за руку:
— Не понял… У меня Медведев должен забирать!
— Медведев в наряде, — доложил Гунько.
Фома отпустил Вакутагина:
— А-а, да… Ну, ладно. Тогда жуй…
«Духи» вернулись обратно. Прохоров тупо уставился на своё масло. К нему никто не торопился.
— Та-ак… Жду тридцать секунд… — угрожающе протянул сержант, глядя на часы.
Фома хихикнул в кулак:
— У Ходокова залёт!.
Прохоров рявкнул на всю столовую:
— Ходоков!!
Ходоков вскочил и, спотыкаясь, понёсся к маслу. Прохоров перехватил его руку, сгребая «духа» за грудки:
— Ты что, опупел?! Почему у всех уже девяносто два, а у меня до сих пор девяносто три, а?!
— Забыл… Девяносто два, товарищ сержант! — пролепетал тот.
Прохоров заорал ему в ухо:
— Забы-ыл?! Значит, будем восстанавливать память! Твою мать!!
Пока рота дошагала до казармы, сержант, конечно, немного остыл. Но простить — не простил. Для восстановления памяти он использовал старинный армейский рецепт — отжимания перед строем.
Сам Прохоров деловито прохаживался рядом, стимулируя умственную деятельность «духа». Потный Ходоков стонал, с трудом отрываясь от пола. Однако жалеть его никто не собирался.
— Шестьдесят шесть, шестьдесят семь… Что, Ходоков, сдох? До девяноста трёх ещё далеко… Шестьдесят восемь… — монотонно бубнил сержант. — Вы наблюдаете сеанс восстановления памяти по методу Прохорова… Пятьдесят девять, Ходоков…
— Товарищ сержант, вы ошиблись… Уже шестьдесят девять было! — взмолился тот.
— Да? Фигня какая… Ты сегодня в столовой тоже ошибся! Похерил традицию… — Прохоров обратился к строю: — Напоминаю ещё раз: назначенные «духи» на ужине забирают у дедушек масло и говорят, сколько дней осталось до приказа… Что не понятно?!
— Всё понятно! — дружно ответила рота.
Сержант кивнул:
— Шестьдесят… Шестьдесят один… И запомните, вы тоже когда-то будете дембелями… Тоже будете считать дни… И эти цифры для вас станут святыми! Усекли?!
— Так точно! — недоверчиво вздохнули будущие дембеля.
— Традиция всем нравится?
— Так точно…
— Вот и чудненько! — подвёл итог воспитательному процессу Прохоров. — Ходоков, живой?
— Живой…
— Молодец! Шестьдесят два… Шестьдесят три…
Нет зверя страшнее, чем голодный прапорщик. Разве что голодный старший прапорщик.
Олег Николаевич не успел поужинать на службе. Потому что торопился на свидание к девушке Маше. После того, как свидание состоялось… даже дважды… он вышел в прихожую.
— Олежек, ты есть хочешь? — крикнула из комнаты Маша.
Шматко обрадовался:
— Да-а! Очень!
— Так, может, пойдём в кафе посидим? — наивно спросила девушка.
Старший прапорщик напрягся. Он достал из кителя кошелёк, который в быстром темпе подверг ревизии. В закромах нашлось только тридцать рублей.
— Я вообще-то больше домашнюю пищу люблю! — прокричал Олег Николаевич в ответ.
Маша вышла из комнаты. На ней оказалась нарядная парадно- выходная блузка.
— Просто мама ничего не приготовила… А я забыла! — кокетливо пояснила она.
Шматко небрежно махнул рукой:
— Ну и что! Сейчас я что-нибудь приготовлю!
— Ты?. Сам?! У нас дома — одни макароны…
— Ты кулинарные поединки по телеку смотришь?
— Ну, иногда…
— Так вот, по сравнению со старшим прапорщиком Шматко, это — детский лепет! — он засучил рукава. — Ну, где там ваши макароны?!
Они переместились на кухню. Олег Николаевич — с энтузиазмом.
Маша — неохотно. Она села подальше от извержения кулинарных талантов Шматко и занялась беседой:
— Вообще-то у мамы такого никогда не бывает, чтобы в холодильнике было пусто…
— Ничего! — старший прапорщик выловил остатки сыра с нижней полки. — Сыр немного зачерствел? Не беда! Дадим ему вторую жизнь!
Мелко трём на тёрке…
— И вообще… В последнее время она какая-то не такая… — задумалась девушка.
Старший прапорщик вынырнул из холодильника с новой интересной находкой: