— Я как только его раздобыл, сразу же про вас и подумал!. Вы, товарищ майор, — тот человек, которому это просто необходимо!.
Колобков насторожился:
— Это почему?
— Ну, смотрите… Укрепляет волосы и останавливает облысение — раз! Разглаживает кожу, устраняя морщины!. Это два! Способствует похудению и приводит мышцы в тонус…
— И что? — зловеще напрягся майор.
— Ну как? — простодушно ляпнул Шматко. — Вы же это!. Ну… — Не подобрав слова, он надул щёки…
Колобков догадался, что его практически назвали лысым морщинистым толстяком. Он мгновенно озверел и заорал, топая ногами:
— ВО-ОН!!
Старший прапорщик попытался исправиться:
— Я не то имел в виду… Вы не толстый, просто…
Но майор только ещё больше разозлился:
— Ты у меня в тюрьму сядешь, коммерсант!. Развёл в части спекуляцию, блин!! — рявкнул он.
Шматко буквально вынесло из кабинета. Колобков успокоился. Он посмотрелся в зеркало, пригладил волосы, пощупал живот… На кой чёрт человеку правда о себе?.
Большому бизнесу требуется размах. На одиночных продажах миллионы не сколотишь.
Старший прапорщик немного постоял в коридоре, приходя в себя.
Не втюханная банка «Здоровина» жгла руки.
Шматко глубоко вдохнул, решаясь на отчаянный шаг. Потом робко постучал в дверь командира части.
— Ну, садись, — полковник Бородин оторвался от бумаг. — С чем пришёл?
Олег Николаевич несмело спросил:
— Пал Терентьич, у нас в части… касса внебюджетная есть?.
Бородин напрягся:
— Как ты сказал?.
— Ну, я говорю, Пал Терентьич, наличные какие-нибудь… общественные? Если там купить что-нибудь надо в часть…
— С каких это пор ты про общественную кассу стал думать? — удивился командир.
— Да нет… Я про солдат наших тут подумал!
Удивление ещё больше возросло.
— Ну?!
— Товарищ полковник, — осмелел Шматко, — я считаю, что показатели наших солдат нужно улучшать!
— А что, кто-то не согласен?
— Просто есть одно замечательное средство. Так сказать, витамины… — Старший прапорщик извлёк заветную баночку. — Вот!.
— «Здоровин»! — прочитал полковник. — Что это?
— Добавляем в кашу изо дня в день, и наши солдаты… сами того не подозревая… улучшают все свои показатели!
Бородин вчитался:
— Укрепляет волосы… Омолаживает кожу… Да, солдату это крайне необходимо! И сколько это удовольствие стоит?
— Ну… для нашей части, думаю, договорюсь… — пообещал Шматко.
— А сколько нужно, чтоб показатели улучшились?
У старшего прапорщика загорелись глаза:
— На всю часть? Ну, вообще-то курс длится месяц… Я думаю, первая партия… ну… банок триста…
— Это ж, наверное, дорого получится? — с невинным видом поинтересовался командир.
— Ну, так это ж вытяжка из мозгов акулы!
Бородин повертел баночку и вдруг оглушительно заорал:
— Я смотрю, у этой акулы, Шматко, мозгов было побольше, чем у тебя! — он с наслаждением ахнул кулаком по столу, так что у старшего прапорщика заложило уши.
Тот мгновенно догадался, что большой бизнес оказался в глубокой заднице.
— Кхм… Разрешите идти, товарищ полковник? — пролепетал он.
— Нет, Шматко! Не разрешаю! — гаркнул Бородин. — Без строгого выговора! Понятно?!
«День золотого „духа“» подходил к концу. После тотальной очистки выгребной ямы в умывальнике второй роты… попахивало.
«Дедушки» отмывались от праведных трудов. Рядовой Евсеев очередной раз намылил руки:
— Блин! У меня такое ощущение, что этот день никогда не кончится!
— Зато будет, что вспомнить… — философски заметил Фома.
— Здорово, мужики… — осторожно произнёс от дверей пугливый голос.
— О! Кондрат! Привет, старый! — обрадовался сержант Прохоров. — Какими судьбами?!
Ефрейтор Кондрашов прикрыл за собой дверь.
— Да у нас «духи», как с цепи сорвались… Можно, я у вас часок-другой перекантуюсь?
— Кантуйся… нам не жалко, — пожал плечами Прохоров.
В умывальник, насвистывая, зарулил рядовой Медведев. При виде собрания старослужащих он оживился:
— Та-ак… Что делаем?
— Да вот… Руки моем, — ответил Фома.
— Ясно, — Мишка кивнул на скромно стоящего в углу гостя. — А это кто?
Сержант Прохоров ловко закосил под дебила:
— Не знаю…
Грозный рядовой Медведев рыкнул:
— Ты кто, солдат?!
— Я… ефрейтор Кондрашов… — признался тот.
— Из какой роты?
— Из пятой…
— А какого хрена тут? — отдавая дань воинской вежливости, поинтересовался Мишка.