— Ничего, товарищ полковник, помаленьку…
Бородин по-свойски сел возле стола:
— Кипяток есть?
Старший прапорщик достал из-под стола чайник.
— Так точно! Только что заварил. Горячий. Вот, сахар… Вам сколько? — Он открыл сахарницу и вдруг обнаружил там единственный кусочек рафинада. — Извините, товарищ полковник… Один остался…
— Шматко, ты меня пугаешь… У старшины нет сахара? — картинно удивился Бородин.
— Да вот… как-то… Надо купить…
— Купить? — расхохотался командир части. — А у Данилыча пару ящичков… попросить не пробовал?
— Товарищ полковник…
— Ладно! Я к тебе не за сахаром. Ты ж у нас в институте учишься?
— Так точно!
Полковник Бородин открыл портфель.
— Мне тут это… В Академию Генштаба поступать надо. Математику сдавать… Чтоб ей! Вот литература… Вот список вопросов. Надо приготовить список ответов. Мне всё читать некогда, сам понимаешь.
Ты выбери, что нужно. И напиши… Смогёшь?
— Не знаю, товарищ полковник… Я уже давно…
— Ладно, ладно… Не скромничай! Ты же у нас отличник… Если газеты не врут. Дня три хватит?
Шматко поневоле согласился:
— Ну, я… постараюсь…
— Постарайся, — удовлетворённо хмыкнул Бородин. — Я тебе за это сахара дам…
Командир части хотел в Академию Генерального штаба. Для этого у него имелось всё. Начиная с командного голоса и заканчивая офигенным послужным списком. Не хватало только самой малости — решённых заданий по высшей математике. Но без этой малости академия могла не захотеть полковника Бородина…
Старший прапорщик Шматко задумчиво полистал учебник. Он не любил математику. Ему и академия-то была совершенно ни к чему. Зато он знал человека, который дружил с интегралами.
— Вызывали, товарищ старший прапорщик? — спросил рядовой Соколов, появляясь в дверях каптёрки.
Шматко деловито потёр руки:
— Давненько мы с тобой, Соколов… не брали в руки шашки…
Проходи! Садись.
Пройти Кузьма прошёл, А вот садиться отказался:
— Спасибо, товарищ прапорщик, я постою…
Шматко не стал тянуть кота ни за какое место. Он выложил на стол полученные от Бородина бумаги:
— Так вот… Надо бы нам с тобой, Соколов, снова наукой заняться!
Вот список вопросов… Надо написать список ответов… Два дня хватит?!
Кузьма Иванович внимательно изучил документ и удивился:
— Так вы же это ещё на первом курсе проходили!
— А вот тут мы подошли к самому главному вопросу… — старшина положил руки на плечи Соколову. — Садись и слушай…
Он надавил ему на плечи, заставляя сесть. На лице «черпака» Соколова отразилась гамма эмоций.
— Дело в том, что к этой работе нужно отнестись очень серьёзно… — Шматко заглянул ему в глаза и неожиданно заметил в них слёзы. — Э, э, Соколов… ты чего?. — испугался он. — Я понимаю, что ты устал, что это работа на износ… Но это нужно не мне! Это нужно командиру нашей части!
Кузьма вскочил!
— Всё ясно, товарищ старший прапорщик!
— Пойми, Соколов… Если что, мне же задницу надерут!.
— Я очень понимаю вас, товарищ старший прапорщик! — с глубоким чувством заверил его Кузьма.
Шматко недоумённо уставился на него, потом кивнул:
— Ну, вот и хорошо! Короче, я на тебя… То есть мы с командиром части на тебя надеемся…
Ирина Пылеева примеряла свадебный наряд. Белое платье ей шло. Вот только лицо никак не желало гармонировать. Оно было исполнено мрачной обречённости. И ни капельки счастья в глазах почему-то не наблюдалось.
Рядом с Ириной суетилась закройщица. Она хлопотала, разглаживая складки, поправляя оборки…
— Вам очень красиво… Смотрится просто потрясающе!
В комнату с пышным букетом роз ввалился жених Колобков. У него со счастьем в глазах был полный порядок. Он застыл на пороге, поражённый красотой невесты:
— Богиня!. Просто богиня!.
Ирина даже не повернулась. Колобков положил цветы на стол, подскакивая к ней:
— Ты просто само совершенство!.
— Ну… я пойду?. — робко спросила закройщица.
Майор мелко закивал:
— Конечно-конечно…
Он проводил её до двери, суетливо отсчитав несколько купюр.
Вернувшись в комнату, жених застал Ирину у зеркала. Она расчёсывала волосы, всем своим видом игнорируя его присутствие.
Колобок робко откашлялся:
— Кхм… Ну, ты хотя бы изобразила радость… А то как будто на каторгу собралась… А что на свадьбе будет?. Люди же придут…
Ирина резко повернулась:
— Ты не бойся, майор… Я тебе хорошей женой буду… Краснеть за меня тебе не придётся… И перед людьми стыдно не будет… Но это потом, после ЗАГСа. А пока оставь меня, ладно?!