Колобков вдруг упал на колени, схватил её руку и начал целовать.
— Ирочка… солнце… Я всё… я всё для тебя сделаю!. Свет мой… Я пить брошу. Я спортом займусь! Прямо с завтрашнего дня!. Я всё-все для тебя!. Мы так заживём с тобой!.
Она вырвала руку:
— Иди… нельзя жениху невесту в платье до свадьбы видеть…
Примета плохая!.
Колобков поднялся с колен:
— Нам никакие приметы не помешают!. — он послушно попятился к двери. — Вот увидишь, я для тебя — всё!. Никакие приметы!.
Возвратившись в часть, майор поспешил во вторую роту.
Построив личный состав, он объявил:
— Завтра утром мне нужны четыре бойца с хорошими лёгкими и фантазией!.
Старшина роты поинтересовался:
— Товарищ майор… А что надо делать-то?
— Работа интересная! Творческая!.
— А лёгкие зачем?! — выкрикнул кто-то из строя.
— Будем создавать весёлое, праздничное настроение!. Украшать машину капитана! — пояснил Колобков.
Тот же голос из строя хмыкнул:
— Она же и так смешная!.
По расположению прокатился хохот. Колобок улыбнулся за компанию:
— Значит, пойдут… Кабанов!. Вакутагин!. Соколов!. И… — Он сделал вид, что думает. — Медведев!.
Мишка ненавидяще уставился на майора. Тот ехидно проговорил:
— Медведев. У тебя что завтра, наряд?.
— Никак нет!
— Вот и отлично!. В десять утра жду вас у штаба!
Колобков вышел из казармы. Старшина роты негромко окликнул:
— Гунько!.
— Да, товарищ старший прапорщик!.
— Пойдёшь завтра вместо Медведева!.
Мишка пробормотал:
— Товарищ старший прапорщик, я…
Но Шматко даже не стал вслушиваться:
— Будешь заниматься по индивидуальному плану, ясно?!
Свадебное застолье разгоралось. Вокруг стола сидели офицеры части с супругами. Во главе — счастливый майор Колобков с невестой.
Капитан Зубов поднёс бутылку, чтобы налить ему водки. Тот прикрыл рюмку рукой:
— Нет-нет-нет… я сегодня не пью!.
Зубов повернулся к командиру части:
— Товарищ полковник…
Бородин развёл руками:
— Ну… я ж не могу ему приказать!
— Новая семья — новые привычки!. Завязал!. — под общее оживление заявил жених.
— Ну, может, хоть немного!. — не пожелал сдаваться Зубов.
Колобков замотал головой:
— Нет, капитан! Ты ведь женат!. У тебя была первая брачная ночь?.
Сам понимаешь, надо быть на высоте!. Тем более с такой-то женой!.
— Ну, да ты, Романыч, прям Карлсон!. В полном расцвете сил!. — хохотнул Бородин. — Ты, кстати, майор, так и не сказал, как тебе удалось нашу Ирину соблазнить?.
— Ну… так ведь за любовь, товарищ полковник, надо бороться!.
— О-о, вот это по-нашему!. — Бородин хлопнул по плечу старшего прапорщика. — Понял, Шматко?! Замполит сказал!
Тот вяло ковырнул горячее и буркнул вполголоса себе под нос:
— Ну, свинья…
— Что?! — переспросил сидящий рядом Данилыч.
— Отбивные вкусные!. Чувствуется, что не хряк, а свинья!. От хряка обычно запах неприятный!
— А-а!. Ты лучше грибную солянку попробуй!. — Завскладом протянул салатницу. — Свежая!. На той неделе завезли… Ещё есть два ящика!.
Полковник Бородин взял со стола блюдо:
— А это что, баклажаны?!
— Да!. Запечённые… с курицей и сыром!. — ответила ему супруга капитана Зубова.
— Только чего-то они горькие!. — удивлённо заявил Бородин.
Зубов не разобрался в ситуации, попытавшись обидеться:
— Клевета!. Это Верочкино фирменное!.
Жена толкнула его в бок, стимулируя мыслительный процесс. Он сообразил:
— Ах, да!. Точно!. Горьковатые!.
— Сегодня вообще всё горьковатое!. — громко намекнул Бородин.
Данилыч оторвался от грибной солянки и завопил:
— Горько!.
— Горько!. Горько!. — подхватил народ.
Колобков расплылся в улыбке, глядя на Ирину. Он вытер рот салфеткой, вставая с места. Ирина равнодушно посмотрела на гостей и тоже поднялась. Радости на её лице не появилось.
Она, закрыв глаза, повернулась к Колобкову, подставляя губы.
После короткого соприкосновения Ирина отстранилась, быстро садясь на место.
Хор гостей отсчитал:
— Раз!. — и разочарованно протянул: — Ну-у-у!.
Старший прапорщик Шматко с трудом подавил желание плюнуть прямо в тарелку и уйти.
Сглаживая некоторую неловкость, полковник Бородин вдруг поднялся, постучав вилкой по рюмке. Капитан Зубов тут же торжественно объявил:
— Слово предоставляется… командиру нашей части… полковнику…
Бородину Павлу Терентьевичу!.